Выжить в академии заклинателей. Путь Джены

Секретарь не сообщил о цели визита, но это и не требовалось. И так понятно. Вчера он ясно дал понять, что меня будут проверять, но не думала, что прямо с утра.

Скривила рожу своему отражению в зеркале шкафа и, взяв вещи, пошла умываться…

Вышла на улицу, на ходу поправляя штаны. Заметила сияющую яркой синевой макушку ректора и поспешила к нему. Ивор Лэйф рядом с этим выдающимся харазматичным заклинателем казался мрачной нелюдимой тенью.

«Ещё и смуглый. Явно ведь пришёл с Востока. Интересно, что он забыл в нашем королевстве?»

На Востоке люди жили по своим традициям и обычаям. Довольно суровым. Они не терпели чужаков с «белой» кожей, поклонялись своему богу, а не Ядру Мира, как это принято у нас. Супругу выбирали один раз и на всю жизнь, но после заключения союза женщина уже не могла покинуть дом мужа. Никогда. Никто не должен видеть чужую жену, а всю работу за неё выполняла прислуга. Уборка, пополнение амбаров, походы на базар за продуктами. Женщине полагалось вышивать, заниматься прядением пряжи и радовать супруга своей лаской. Рожать детей.

Как ни странно об этом я слышала от учителей в сиротском Доме. Не исключаю, что и приврать могли. Но если это действительно так, то… чем такая участь лучше смерти? Провести жизнь в заточении, даже рядом с любимым человеком… Нет, мне этого никогда не понять.

– Мисс Харвуд, – обернулся ректор, одаривая меня лучезарной, таящей в себе опасность улыбкой. – Вы не только заставляете ждать себя непозволительно долго, проявляете неуместную дерзость, так ещё и угрожали моему помощнику.

Я перевела флегматичный взгляд на Лэйфа и хмыкнула.

– А он уже пожаловаться успел? Странно. Ни напуганным, ни оскорблённым не выглядит.

– Не «пожаловался», а сообщил о совершённом вами нарушении в отношении должностного лица, – бесстрастно отозвался секретарь.

– Тогда вы должны знать, господин Лэйф, что входить без стука в комнату к спящей девушке чревато последствиями. Ах! – воскликнула притворно. – Я так испугалась! Решила, что Милан Нэльс пришёл, чтобы отомстить. Я же лишила его ловушки… – намекнула тонко, и ректор намёк уловил. Нахмурился.

– Я дам распоряжение магистру Дрейку, чтобы позанимался с парнишкой дополнительно. Без готовой ловушки мы никого не пустим в лес духов.

– Рада, что благоразумие вам не отказало, – произнесла, прикрывая ладонью зевок.

– Смеешь анализировать мои действия и давать оценку? – приподняв бровь, поинтересовался водник.

Я всё не могла привыкнуть к меняющемуся цвету его глаз. Это каким же уровнем силы нужно обладать, что они переливались всеми оттенками морского и синего?

– Ну что вы, – протянула притворно. – Как я могу оценивать ваши поступки? Давайте лучше поскорее оценим уровень моей физической подготовки, и я займусь своими делами. Завтра занятия начинаются, если вы помните…

Ректор покачал головой, усмехаясь, и жестом пропустил меня вперёд.

Я знала, что просто не будет. Что такой бывалый воин, как Ивор Лэйф, сразу же попытается пробить мою оборону, чтобы выяснить насколько она крепка. Знала, что не будет меня щадить, чтобы выяснить весь мой потенциал, что будет увеличивать скорость и силу ударов, с каждым новым отражённым мной.

Мне не хотелось открываться. Я могла выложиться лишь наполовину, могла упасть в какой-то момент, сделать вид, что выдохлась. Мне не привыкать вводить людей в заблуждение. Но на кону стояла не только моя жизнь. Слишком велика была вероятность того, что ректор не впечатлится и не позволит мне отправиться в лес вместе с Силь и Мереком. Тогда… я снова могу оказаться бесполезной, повинной в гибели несчастных детей. Бездействие – тоже вид преступления, не стоит оправдываться тем, что ничего не могла сделать…

Секретарь кинул мне шест и без предупреждения нанёс первый удар. Вероятно, хотел посмотреть на мою реакцию, которая, впрочем, не подвела. Не могла подвести.

Я машинально блокировала атаку, даже не задумываясь. Мозг давно заучил команды и привык отдавать их телу так молниеносно, что казалось, будто оно движется само по себе.

… я начала тренироваться ещё в том месте, из которого чудом спаслась. И оказавшись на улице без защиты и средств к существованию, чуть не умерла от ужаса и осознания, насколько я слаба и беспомощна.

Я помешалась на физическом развитии. Каждую секунду меня преследовала мысль: промедление – смерть. Замешкаюсь – умру. Пропущу удар – будет больно. А я не хотела больше боли, её было достаточно. Я хотела просто жить, но для этого должна была быть уверена, что в любой момент смогу спасти себя.

Я изводила себя тренировками. До обмороков, до разбитых рук и отёка конечностей, до гематом. Это мой путь. Я выбрала его сама. Чтобы никто не мог схватить меня и продать на невольничном рынке, чтобы отомстить, чтобы у Мии была лучшая жизнь.

Но как бы я не была уверена в своих силах, страх проиграть всегда присутствует на бессознательном уровне. Мне даже страшно не столько проиграть в битве, сколько быть однажды преданной близкими…