Выжить вопреки всему

– Где он был столько времени, быстро давай его сюда, – сидящий в кресле больше напоминал скелет, обтянутый кожей, чем человека: трясущиеся старческие руки и шамкающий рот. Он производил очень отталкивающее впечатление, но это был еще герцог, владетель, и еще многое могло произойти лишь по одному его слову или жесту.

– Рад приветствовать вас, ваша светлость, – низко кланяясь, проговорил Жакомо, появившийся на пороге комнаты.

В комнате горел камин, а герцог кутался в мягкий теплый плед, он последнее время постоянно мерз.

– Ты ее привез? – просипел герцог. Когда-то это, может быть, и был рык, но сейчас – жалкий сип жалкого человечишки.

– Нет, ваша светлость, вокруг нее десятки охранников, она никогда не бывает одна. Я делал все, что мог, но все бесполезно.

– Как, как ты смел не выполнить моего поручения?! Надо, чтобы ты немедленно привез сюда Лиону или Франческу, в крайнем случае, королеву!

«Он что, совсем уже разума лишился?» – думал Жакомо, склонившись в низком поклоне.

Тем временем герцог бушевал и бушевал, и, в конце концов, закашлялся и стал задыхаться. Не имея возможности сказать слово, он показал Жакомо на графин с водой. Тот налил из графина в стоящий рядом стакан воды и незаметно всыпал в стакан порошок из перстня, который дал ему Кирк эну Карел, начальник тайной стражи королевства, подал герцогу и даже придержал ему руку, уж слишком она тряслась и расплескивала воду.

Придя в себя, герцог хмуро посмотрел на своего верного слугу.

– Возвращайся, и чтобы в ближайшее время привез мне ее! – кого конкретно это касалось, он уточнять не стал.

Жакомо снова поклонился и, не поворачиваясь к герцогу спиной, пятясь, вышел из комнаты.

– Ну, как он? – спросил у Жакомо управляющий замком.

Тот пожал плечами и развел руки в стороны, изобразив мимикой, что сам не понял ничего, и стал быстро спускаться по лестнице. Уже когда он оседлал снова лошадь и собрался выезжать из замковых ворот, поднялся какой-то переполох и послышался чей-то приглушенный расстоянием плач. Жакомо пришпорил коня и, выехав из ворот, рысью направился в столицу. Свое дело он сделал, и как удачно получилось, что на этот раз он был наедине с герцогом. В предыдущие разы кто-то всегда присутствовал.

Отъехав метров пятьсот от замка, он остановился и доложил подошедшему человеку, что все сделано и герцог мертв; сам он смерть не фиксировал, но убежден, что герцог мертв. Сразу же из леса стали выдвигаться гвардейцы королевы, выводя из зарослей коней, и, построившись, двинулись к воротам замка. Там их не сразу пустили, наверное, долго о чем-то совещались, но все же, в конце концов, ворота открыли, и отряд в количестве полутора сотен всадников въехал в замок герцога Тальбора эну Мендоро. Теперь все, что будет происходить, Жакомо не касалось.

Его отпустили, выдав на руки бумагу для начальника тайной стражи, и он поехал дальше, в столицу за деньгами, а там куда глаза глядят. Он не пропадет, купит в соседнем королевстве или республике себе небольшой лен и будет тихо жить. В том, что королева выполнит свое обещание, он ни грамма не сомневался, все знали, что эта женщина, дав слово, никогда от него не отказывалась. По поводу совершенного он не испытывал ни грамма жалости или раскаяния, сколько всего уже на его душе грехов, одним больше – какая разница, тем более, что на кону жизнь его самого. Когда ему предложили это сделать, он ни минуты не раздумывал, от такого не отказываются, попробуй, откажись, и завтра тебя повенчают с веревкой. Это благородному отрубят голову, а ему достанется только виселица. Вот так он и трусил рысью, с каждым шагом коня приближаясь к столице.

Ночевал на постоялых дворах, вкусно ел и долго спал, и даже улыбка не сходила с его лица. Въехав в столицу и не задерживаясь, направился к дворцу. Там, в одном из помещений правого крыла и находилась тайная канцелярия. Жакомо отдал письмо невзрачному чиновнику и, присев на одно из кресел, стал ждать. Ждать пришлось недолго, через несколько минут чиновник вынес ему чек на пятьдесят тысяч золотом. Теперь его надо было или обналичить, или открыть счет на свое имя, а уже деньги можно было бы получить в любом банке любого государства, конечно, теряя процент на обналичивание.

Уже на улице он вдохнул полной грудью, так что закружилась голова, вскочил на коня и направился к банку: надо было как-то решать вопрос с чеком и причитающимися деньгами. Всю дорогу до банка улыбка не покидала его лицо. Почти перед самым банком что-то ударило его в грудь, и мир вокруг исчез. Тело бывшего порученца для особых дел герцога Мендоро упало под ноги коню, он так и умер с улыбкой на лице. К упавшему подбежал человек в маске и с арбалетом в руках, выхватив кинжал, он ударил им Жакомо, приколол одновременно на грудь лист бумаги и тут же исчез. Прохожий, нашедший тело, впоследствии рассказывал, что там было написано: «Это тебе за отца». Про какого отца шла речь, никто не знал.