Выживает сильнейший

Миновав развязку Санта-Моника, Санджер свернул на одноименный бульвар и направился на восток. По довольно спокойной магистрали проехал мимо Сенчури-сити в сторону Беверли-Хиллз, сделал поворот на Беверли-драйв, устремившись через застроенный жилыми особняками район к северу.

Здесь преследование несколько усложнилось, и Даниэлу пришлось потрудиться, чтобы не высовываться из-за отделявших его от «олдсмобиля» Санджера «ягуара» и «мерседеса». Петра была где-то на полмили позади, задержавшись перед светофором в Санта-Монике.

«Олдсмобиль» пересек бульвар Сансет и въехал прямо в ворота отеля «Беверли-Хиллз», недавно обновленного на деньги какого-то нефтяного шейха, по слухам, самого богатого человека в мире. Несколько лет назад, во время Олимпиады, Даниэл бывал здесь, обеспечивая безопасность супруги одного из членов кабинета министров, проживавшей в отдельном бунгало. Отделка с господством розовых тонов показалась ему тогда отвратительной.

Такой же розовой она была и сейчас; став лишь еще крикливей. Израильское консульство не проводило в отеле никаких мероприятий, поскольку шейх слыл ярым антисемитом.

Розовое сияние. Санджер останавливался здесь и в свой предыдущий приезд, хотя Даниэл считал, что юристу, представляющему интересы компании с Восточного побережья, пристало жить в более тихом и спокойном месте.

Может быть, бросив в номере вещи, он отправится в Голливуд?

Отсутствие у Санджера галстука вроде бы подтверждало это предположение. Готов прямо с колес принять участие в неформальной вечеринке у Зины Ламберт?

Не сказав ни слова Майло, Даниэл еще до визита в школу с самого утра проехал по улочке, где жила Зина — в надежде увидеть, как эта странная женщина выходит из маленького белого домика, возможно, в сопровождении одного из своих гостей. Вдруг в открытой двери гаража удастся рассмотреть номер машины?

Но ему не повезло. И все же поездка оказалась не напрасной, стоило своими глазами взглянуть на то, что Майло назвал «условиями, затрудняющими наблюдение».

На вершине холма Шарави появился, сидя за рулем фургона, в котором лежала газонокосилка и прочий садовый инвентарь. Со своей темной кожей Даниэл легко сошел бы за мексиканца-садовника, то есть почти за невидимку.

Долгое время этим маскарадом пользоваться, конечно, нельзя, поскольку вместо газонов и клумб там чаще увидишь залитые бетоном площадки, как у дома Зины, а сползающий склон холма вряд ли являлся объектом заботы городских властей.

Задерживаться на улице Лириков он не стал и повернул назад, прикидывая в уме, когда и каким образом потребуется сюда вернуться. Размышляя об ограничениях, вытекающих из обещания хранить лояльность.

* * *

Оставив такси неподалеку от въезда во внутренний двор отеля, Даниэл подошел к воротам в ту минуту, когда носильщик открыл для Санджера дверцу машины и принялся доставать из багажника его вещи.

Адвокат поднялся по ступеням главного входа, не обратив внимания на вытянувшегося в струнку швейцара.

Привычка не замечать слуг.

Носильщик плелся следом.

Даниэл прошел мимо ворот и, когда на светофоре зажегся зеленый, пересек бульвар Сансет там, где от перекрестка лучами расходились Беверли, Крисчент и Кэнон-стрит. Его влекло к парку, однажды он привел туда детей полюбоваться фонтаном, струи которого падали в пруд, где плавали японские карпы, похожие на рыбок во дворе Делавэра. Сейчас, однако, фонтан не работал, цветочные клумбы были пусты.

До появления Петры Даниэл просидел на скамье.

Она вошла в вестибюль отеля.

Ладно сидевшая на ее фигуре униформа без крылышек и нарукавной эмблемы превратилась в строгий темно-синий костюм. Короткая стрижка, тонкие черты едва тронутого косметикой лица делали Петру Коннор неотличимой от тысяч других работающих в Беверли-Хиллз женщин, а дорогой плоский чемоданчик крокодиловой кожи говорил о том, что эта деловая женщина не имела причин жаловаться на свои доходы.

С независимым видом Петра направилась к стойке администратора. Вестибюль был полон народу — заселялась большая группа японских туристов. С озабоченным видом сновали служащие, вручая прибывшим ключи от номеров, подтаскивая к лифтам багаж. Петра встала в конец очереди, пропустив перед собой пожилого японца, рассчитывая, что в таком случае ею займется сидевший в кресле по ту сторону стойки молодой человек.

Так и получилось. На нее поднял вопрошающий взгляд привлекательный блондин, явно мечтавший о карьере киноактера и скрывавший свое разочарование за вежливой улыбкой. Петра посмотрела на стрелки часов.

— Я должна передать мистеру Гальтону пакет от компании «Де Янг энд Рубин». Он уже прибыл?

Пальцы блондина забегали по клавиатуре компьютера.

— Фрэнк Гальтон, — нетерпеливо повторила Петра. — Он позвонил нам еще из самолета, сообщил, что к этому времени уже будет в гостинице.

— Да. — Улыбка блондина сделалась более человечной. — Мистер Гальтон подъехал минут пятнадцать назад. Хотите, чтобы я позвонил ему?

Чуть напрягшись, Петра еще раз сверилась с циферблатом.

— Не стоит. По телефону он сказал, что пакет принесете ему вы.