Выживает сильнейший

В кабинете она села, выпрямив спину, и аккуратно сложила руки на коленях. Поскольку значительную часть моих пациентов составляют дети, в том числе и малолетние правонарушители, часть кабинета завалена всякими интересными штучками для игротерапии. Но игрушки тоже не привлекли ее внимания.

– Я впервые на подобном приеме, – заговорила Хелена низким грудным голосом, в котором слышалась известная властность. Эффективное подспорье для медсестры. – После развода я вообще ни с кем не разговариваю. Сама, если честно, не знаю, чего мне ждать от нашей беседы.

– Может, хоть что-то немного прояснится? – осторожно спросил я.

– Вы считаете это возможным?

– Всегда есть вероятность узнать нечто новое. Хотя на некоторые вопросы ответов просто не существует.

– Во всяком случае, вы говорите искренне. Ну что ж, в таком случае к делу?

– Если вы готовы...

– Не знаю к чему, но не тратить же время впустую. Вы... Основные моменты вам известны?

Я кивнул.

– Ничто не предвещало беды, доктор Делавэр. Он был таким...

На щеках Хелены я увидел слезы. А потом ее прорвало.

– Нолан был умным человеком, – сказала она, – действительно умным, блестящим. Никто бы не подумал, что он решит стать полицейским – я не хочу обидеть друга Рика, но согласитесь, когда мы говорим об интеллекте, то ведь не копа же приводить в качестве примера?

У Майло – ученая степень по филологии, но я промолчал.

– Значит, Нолан был интеллектуалом.

– Бесспорно.

– Что у него за образование?

– Два курса колледжа. Нортридж. Там его интересовала прежде всего психология.

– Но диплома он не получил.

– Ему было трудно... доводить начатое до конца. А возможно, что из чувства протеста – родители просто помешались на нашем образовании. Думаю, ему вполне могли осточертеть лекции. Я же на три года старше, и когда Нолан решил бросить учебу, я уже давно работала. Но никто не предполагал, что он уйдет в полицию. Замечу лишь, что в политическом смысле идеалы его становились все более консервативными, закон, так сказать, и порядок. И все же... с другой стороны, брату всегда была интересна... мразь.

– Мразь?

– Оборотная сторона вещей, всякие детективные штучки. Ребенком он обожал фильмы ужасов, особенно когда крутили самую жуть. Постарше, уже в школе, отрастил волосы, стал поклонником тяжелого рока, самого что ни на есть «хэви метал», таскал пять серег в ухе. Родители были уверены, что он записался в сатанисты или чего похуже.

– В самом деле?

– Кто знает? Вы же понимаете – родители...

– Они устраивали ему скандалы?

– Нет, это было не в их стиле. Старались не конфликтовать.

– Терпимость?

– Скорее, неуверенность в собственных силах. Нолан всегда делал что хотел... – она не закончила фразу.

– Где вы росли?

– В Вудленд-Хиллз. Отец был инженером в компании «Локхид», умер пять лет назад. Мать считалась патронажной сестрой, но никогда не работала. Ее тоже уже нет – сердечный приступ, пережила отца на год. Она не заботилась о своем здоровье. Умерла в шестьдесят, и наверное, ей повезло – хоть не узнала, что выкинул Нолан.

Руки Хелены задрожали.

– А другие родственники?

– Никого, только он и я. Жениться он так и не женился, я развелась, детей нет. Бывший муж – врач. – Она улыбнулась. – По специальности Гэри – пульмонолог. В целом неплохой парень, но ему втемяшилось в голову стать фермером, вот он и отправился в Северную Каролину.

– А вам сельская жизнь не по нутру?

– Нет. Да хоть бы и была. Все равно он не позвал меня с собой. – Она уставилась в доски пола.

– Значит, все свалилось исключительно на ваши плечи?

– Угу. Казалось, сойду с ума. А, ладно... В общем, довольно скоро Нолан превратился в обычного подростка – девчонки, спорт, занятия в школе, машина и прочее.

– Его по-прежнему влекло к оборотной стороне?

– Нет, наверное. Не знаю, с чего я об этом вспомнила. Почему, по-вашему, Нолан выбрал именно такой способ?

– Из табельного оружия?

– Я имела в виду – почему в баре, перед людьми? Как будто ему хотелось весь мир послать к чертовой матери.

– Этого тоже нельзя исключать.

– Как-то слишком уж по-актерски.

– В нем не было театральности?

– Трудно сказать. Он производил впечатление на окружающих – красивый, рослый. Таких парней замечают. Играл ли он на этом? Может, мальчишкой, и то самую малость. А взрослым? Видите ли, доктор, мы с Ноланом давно уже потеряли связь. Да и раньше-то никогда не были особо близки друг другу. А сейчас... – Опять слезы. – В детстве он обожал быть в центре внимания. Зато позже абсолютно ни с кем не хотел иметь дела, жил в своем собственном замкнутом мирке.

– Характер?

– Скорее, это связано с семьей. – Хелена отвела взгляд в сторону, потерла ладонями колени. – Когда мы с братом ходили в школу, отца лечили от депрессии шокотерапией. Нам ничего не говорили о том, что происходит, мы знали только, что на несколько дней ему нужно лечь в больницу. Мать рассказала обо всем лишь после его смерти.

– Сколько всего было курсов лечения?