Выживают сильнейшие

- Резвый какой, - процедила она, прищурившись, и ещё отступила - всё-таки голодные взгляды мужиков нервировали больше, чем надо.

А эмоции сейчас будут совершенно лишними. Блондин вдруг схватил её за плечо и резко толкнул в сторону спальни.

- Шагай давай, разговорчивая, - улыбка пропала с его лица.

Рина толкнула дверь, стараясь не думать о том, сколько предстоит провести здесь времени, пока Коурэн созреет до нужного решения. И до какой границы доходит его грубость.

...Ришар сжал ручку кресла так, что она тихо хрустнула, не отрывая взгляда от изображения в замысловатой рамке. Встроенный в маяк передатчик исправно транслировал происходящее в гостиной.

- Не дерись, не дерись с ним!.. - пробормотал он, напряжённо глядя на беседующих Коурэна и Рину. Видеть, как заклятый враг наставляет женщине синяки, ему почему-то не очень хотелось.

Услышав же про двух охранников, Ришар прищурился, и серые глаза потемнели до графитового цвета.

- Грёбаный ублюдок, - выплюнул он.

- Эй, эй, Айсенс, уймись, а, - Смерть изогнул бровь и хмыкнул. - Сам её оставил там. Чего теперь бесишься?

Ришар глубоко вздохнул, и сцепил пальцы в замок, проводив взглядом Рину и Коурэна. Его взгляд задержался на наручниках. Похоже, придётся приготовить побольше мази... Директор Академии никак не думал, что увиденное всколыхнёт такую гамму чувств, от раздражения до холодной, яростной ненависти.

- Ладно, - отрывисто ответил он. - Что с Самеди будешь делать?

Смерть нехорошо улыбнулся, и на мгновение лицо превратилось в оскал черепа.

- Отучу у старшего брата воровать, как только косу получу, - вкрадчиво ответил он, и в чёрном глазу загорелся красный огонёк. - Этот урррод и так держит меня на голодном пайке, а тут ещё и Рины нет, - лысый поджал губы.

- Ну, пока, благодаря ей же, Коурэн будет слишком занят в ближайшие дни, - Айсенс холодно усмехнулся. - Можно прошвырнуться по мирам, заварить парочку локальных войн, голодный ты мой.

- Хорошая идея, - невозмутимо кивнул Смерть. - А то ты тут на говно изойдёшь, прилипнув к этому экрану. Толком-то всё равно ничего не увидишь, вряд ли их игры выйдут за пределы спальни. И не услышишь, Рина гордая, - добавил с усмешкой лысый. - Кричать не будет, даже если совсем хреново станет.

Ришар только поджал губы, но ничего не ответил. Ничего, он умел ждать. А уж учитывая, сколько лет длится их с Коурэном молчаливая вражда, блюдо под названием месть охладилось достаточно, чтобы приступить к его поглощению.

Где-то после седьмого дня - предположительно - Рина сбилась со счёта, сколько здесь находится. Спала она теперь тогда, когда имелась возможность, а не ночью, и не могла с уверенностью сказать, уснув при свете солнца и проснувшись при нём же, был это тот же день или уже следующий. К постоянной боли в разных, и порой неожиданных местах на теле она привыкла, и к тому, что частенько на простынях оставалась кровь после посещения спальни Коурэна, или кого-то из его людей, или всех сразу. Запястья, хоть и перебинтованные, представляли собой сплошные царапины и воспалённую, покрасневшую кожу. Рина молча радовалась, что её тело подчинялось несколько другим законам, чем у обычных смертных, и заражение крови не грозило. Наручниками Коурэн любил пользоваться часто...

Первые два дня она думала, что не выдержит: ей практически не давали передохнуть, трахая то втроём, то вдвоём, и совершенно не заботясь, нравится это Рине или нет. Стиснув зубы, и монотонно считая в уме, Кареглазка молчала, упорно молчала, несмотря на боль, и открывая рот только в одном случае - уж никак не для извлечения каких-то звуков. От неё отстали, только когда она, уткнувшись лицом в подушку и не реагируя даже острую, пульсирующую боль в пристёгнутых к спинке кровати наручниками запястьях, плавно уплыла в обморок. Тогда, придя в себя, Рина обнаружила, что, видимо, провалялась в беспамятстве долго: кто-то её вымыл и перевязал руки. По телу словно несколько раз проехались катком, а ноги было больно сводить вместе. Низ живота сильно, неприятно тянуло, во рту оставался мерзкий привкус. Сглотнув, Рина встала с кровати, тихонько постанывая, и дотащилась до туалета и ванной. Протошнившись и прополоскав рот, она дрожащими руками накинула халат, и осторожно выглянула из спальни. Ну естественно, двое охранников сидели в гостиной и смотрели телевизор. Кто бы сомневался, что её теперь оставят одну.