Выживальщик (СИ)

Закинув сумку на плечо, двинулся вперёд по колее. Крутизна подъёма всё возрастала, и я был вынужден признать, что на "Жигулях" и вправду бы не проехали. Но вот подъём стал более пологим. И, наконец, я уткнулся в высоченный забор из плотно прилегающих друг к другу тёсанных, широких лиственничных досок. Толщина их была немаленькой, они потемнели от времени. Но лиственница - дерево вечное и оплот был крепок.

Дорога доходила до закрытых ворот, а рядом с воротами была в заборе дверь-калитка. Сбоку приделан вполне цивилизованный дверной звонок. Но не звонок меня впечатлил. Ещё подходя к забору, увидел за ним ажурную стальную мачту, на которой лениво вращались лопасти - ветра почти не было. Ветрогенератор! Надо покупать дом за любую цену! Решительно нажал на кнопку звонка.

Спустя некоторое время, звякнула металлическая щеколда. Но открылась не дверь, а небольшое окошко в ней. Из под седых, лохматых бровей на меня не очень дружелюбно посмотрели проницательные глаза.

- Чего надо?

- Я насчёт покупки дома,- ответил, как можно более спокойно.

- От Виталия, что ли?

- Про дом он поведал, но я, как бы, не от него, а от самого себя.

- По виду - городской. Из Барнаула?

- Нет. Из Мурманской области.

- Откуда-откуда?!

- С Мурманов.

- А чего же в такую даль занесло?- голос стал поприветливее.

- Видите ли, есть такое английское слово: "сюрвивалист". Но я иностранные слова не очень люблю. По-нашему, по-русски это будет проще и понятнее - выживальщик...

Дальше продолжить не успел. Звякнула более массивная щеколда и дверь широко распахнулась. Седой, но ещё довольно крепкий старик, державший в руке стволом вниз карабин, приказал тоном таможенника Верещагина:

- Заходи.

Оказавшись на широком дворе, я быстро огляделся. Небольшая постройка с трубой, похоже, баня. Рядом - большой сарай из силикатного кирпича. Между сараем и домом стоит ветрогенератор. От него тянутся провода и к дому, и к бане, и к сараю. А за сараем стоят две железнодорожные цистерны, вросшие в землю до половины колёс. Хорошо покрашенные, без потёков и следов ржавчины. Дом не так, чтобы очень большой, но и не маленький. А вот забор уходил далеко за дом и противоположный край его еле виден. Это было не то, что я искал - это было более того. Сказка и мечта. Я потряс головой, отгоняя мираж.

- Нет, не снится,- голос у старика стал совсем дружеским,- именно то, что тебе и надобно.- И протянул мне широкую, крепкую ладонь,- Полынников, Николай Андреевич.

- Владимир,- отозвался, всё ещё не веря в небывалую удачу, словно ёжик в тумане, эхом.

- Володя или Вова?

- Кто так зовёт, кто - эдак. По мне - лишь бы в печь не совали.

Старик улыбнулся.

- Пойдём в дом, Вова. Перекусим, чем бог послал, и поговорим заодно. Переночевать есть где, а завтра поутру и баньку истопим. Али торопишься куда?- несмотря на простонародный говор, видно было, что передо мной человек образованный.

- Да, не особенно тороплюсь.

- Вот и ладно. Не только служенье муз суеты не терпит.

В сенях дома горела неяркая лампочка. Но не споткнёшься. Стоят лопаты, грабли, тяпки. Хомутов не видно, но над дверью, ведущей вовнутрь дома, прибита лошадиная подкова - на счастье и удачу.

В просторной горнице чуть поближе к окну стоит массивный, широкий стол, по обе стороны от него - такие же широкие и массивные скамьи. А с торцов стола, как из других времён, стоят два современных городских стула. В левом дальнем углу горницы - русская печь, прикрытая заслонкой. Перед ней на железном листе сложено несколько поленьев. У печи стоит небольшой сундук, покрытый домотканым старинным половиком.

Ближе к двери в полу квадрат с металлическим кольцом - лаз в подпол. Справа, между дверью и окном, стоит большой старинный буфет со всяческой посудой. А в противовес ему, в другом углу горницы, двухкамерный холодильник "Индезит".

Полынников, усадив меня на скамью, поставил карабин в пирамиду у стены. Кроме карабина там стояла ТОЗовская мелкашка .

Хозяин открыл буфет, достал оттуда несколько тарелок, пару стаканов и пару рюмок гранёного стекла. Откинул крышку лаза в подпол и через десяток минут тарелки на столе наполнились квашеной капустой, солёными рыжиками, бочковыми огурцами. Появилась банка с морсом. Из печи настоящим ухватом вынул настоящий чугунок с ещё не остывшей картошкой в мундире. Пучками лежали свежий зелёный лук и укроп. Затем полез в холодильник, звякнуло стекло.

- Николай Андреевич, я водку-то не очень...- попытался откреститься от выпивки.

- А водку я тебе и не предлагаю. Водку, юноша, у нас пьют только алкоголики и барнаульские барыги. Приличные люди гонят для себя самогон, очищают его до наивысшего состояния, а затем настаивают на ста двух травах. И получается не самогон, а лечебный бальзам. Что называется: "Биттнер" отдыхает. В голову, конечно, шибает, при количествах изрядных. Так что главное - соблюсти количество. А качество я гарантирую,- и водрузил на стол слегка запотевшую бутылку с жидкостью светло-коричневого цвета.- Тут и женьшень есть,- заявил гордо.