Выживальщик (СИ)

Такими дозами мне пить шестидесятиградусную самогонку не доводилось.Понимал, что надо. Самогонка стекала по подбородку, но я 'задавил' содержимое стакана в себя. Поставил пустую посудину на стол, когда Василич уже заканчивал вытирать мне ноги.

- Выпил? Умница. Пойдём,- взял меня за руку, как маленького.

- Чего это все мною командуют,- возмутился я,- Лёшка пинком домой погнал, даже валенки не дал обуть. Ты тут меня заставляешь нагишом самогонку стаканами хлестать...

- Так это, равноправие ведь у нас. Как её? Дерьмократия.

Ирина хихикнула. Я послушно пошёл за Василичем в спальню. Меня продолжало колотить, несмотря на выпитую самогонку. Василич подвёл меня к кровати, в которой с широко раскрытыми глазами лежали обе моих жены. Тихонько, чтобы не разбудить детей, сказал:

- Обвейте его всего и руками и ногами. Только вы его отогреть сможете. Как перестанет трястись, погрейте ещё минут пять-десять, оденьте и отправьте ко мне в горницу,- и сразу же ушёл.

Меня мгновенно затащили под одеяло. Два обнажённых женских тела и вправду, как плющ, обвились вокруг меня. Я привык к тому, что тела у них тёплые. А тут от обеих веяло жаром, как от натопленных печей. Температуру тела они умеют регулировать, что ли? Вроде бы, аутотренингом не занимаются.

Горячая, но нежная ладонь обхватила мой пенис, другая ладошка накрыла мошонку. Через пару минут Лариса радостно прошептала:

- Наташенька, всё в порядке, эрекция не нарушена.

- Голодной куме одно на уме,- Наталья тоже неисправима.

- Можно подумать, тебе это безразлично.

- А тебя не здоровье его волнует, а потенция.

- Потенция - тоже здоровье, монашка ты наша.

- А ты - Лариска гадкая.

- А ты - Наташка противная.

- А ты - Лариска мерзкая.

- А ты - Наташка гнусная.

- Жёны, замолкните, разлюблю обеих.

Ледяной кол, воткнутый в грудь, начал таять. Помирившиеся жёны не просто обнимали меня, а гладили, тёрлись разгорячёнными телами об моё тело. Не было б в спальне детей, без секса бы не обошлось. Но будильники точны, уже стоят у кровати.

- Мама, ням-ням,- не кричат, тихо разговаривают, видят, что братик ещё спит.

- Доченьки, полежите в кроватках минуток пятнадцать, потом покормлю,- тоже тихо говорит им Наталья.

Двойняшки понятливые, даже больше, чем хаски. Раз мама велела подождать, значит, причина есть. Вернулись в кроватки, прихватив по дороге с тумбочки книжки с картинками.

- Ну, как?- спрашивают мои женщины хором, слитно. За три года совместной жизни, у них иногда стало так получаться.

- Отпустило уже. Ледышка внутри растаяла.

- Тогда ещё пять минут, как Василич сказал, и одеваемся.

Через несколько минут Лариса взяла со спинки Вовчиковой кроватки свой халатик.

- Дочи, ням-ням,- еле слышно сказала Наташа и тотчас две молнии метнулись из детских кроватей в нашу постель. Лариса раскрыла платяной шкаф, выдала мне чистую одежду. Пока одевался, присела передо мной и натянула мне на ноги шерстяные носки собственной вязки.

Когда вынашивала Вовчика, каждый вечер садилась в кресло со спицами в руках, обкладывалась клубками шерсти и вещала:

- Сейчас мы, Вовочка, свяжем нашему папе носки. Потом Наташеньке свяжем носки. Потом яшкам двоим носочков навяжем. А потом Вовочке свяжем маленькие мягкие пинеточки.

Гладила себя по животу и гордо мне сообщала:

- А я чувствую, как Вовчик там радуется, что ему пинеточки свяжут.

И подставляла мне свои пухлые губы, потому как, не поцеловать такое чудо, было невозможно.

И у Наташи, и у Ларисы беременность протекала без осложнений, болезней и токсикозов. Может быть, сказывалась здоровая среда обитания и простой образ жизни, без стрессов. Обе особо не капризничали, в депрессию не ударялись. Мелкие их прихоти были необременительны. Захотелось Наталье мела погрызть - вмиг намолол ей на кофемолке яичной скорлупы и сунул упаковку глюконата кальция. Она и довольна. Впрочем, о чём это я? Снова лирическое отступление.

Пройдя в горницу, на столе увидел натюрморт: на блюдечке нарезанное замороженное сало, солёные огурцы разрезаны вдоль на четвертинки, солёные грузди в миске (ещё прошлогодние) засыпаны репчатым луком и политы постным маслом. Варёные яйца разрезаны напополам, залиты майонезом, украшены колечками лука. Свежий хлеб ломтями - Лариса напекла вчера вечером. В чашке дымится куриный бульон. И гранёный стакан вновь по полоску полон.

- Отогрели?- Поинтересовался Василич.

- На сто процентов. Не знаю, как это у них получается, но такое впечатление, что к каждой нагревательный элемент подключили.

- Бабы, оне такие...

- Это кто тут бабы?- Возмутилась Ирина, доставая из печи чугунок с кашей для ребятишек. И наставила ухват на Василича. Классика жанра!

- Ирочка, ну, не ты же. Ты - божественная женщина, снизошедшая до скромного лесника.

- Нет, это ты - божественный лесник, охмуривший скромную женщину,- засмеялась Ирина,- ставь мебель ребяткам.

И Василич послушно выполнил мою обязанность - выставил столик и стульчики для ребятни. Тут же и вошёл в горницу Лёшик Леонидов. Пожелал всем доброго утра и направился умываться. Самостоятельный мужчина!