Выживание

Младший сержант Беляев сегодня не спал почти полночи. После объявления боевой готовности ему совсем не спалось. Он не боялся войны. Не боялся младший сержант и внеземного нашествия – он до сих пор считал всё это раздутой журналистской «уткой». Уж кому как не ему было знать об отсутствии внеземных цивилизаций – ведь его дед, Павел Иванович, был славным космонавтом, настоящим героем не только космоса, но и настоящих боевых действий. О нём можно было бы рассказывать долго, но его внуку сейчас было не до рассказов о деде. Он знал, что грядёт что-то страшное. И он не ошибся. Первым он запрыгнул в Т–90. И талант мехвода сейчас пригодился ему в полной мере.

Танк выкатился на позицию, пробив плиту забора, отделявшую часть от небольшой речушки, протекавшей через поле. Через несколько мгновений Беляев почувствовал опасность и вывернул машину резко влево. Ракета прошла по касательной к броне, задев гусеницу. Мотор резко фыркнул, но танк продолжил движение – всё обошлось. А впереди уже показались кремово–чёрные точки – это «тигры» неслись на всех парах, расстреливая имевшийся боезапас. Первый выстрел из ствола попал прямо в цель – ефрейтор Семёнов знал своё дело, наводчика ему дали явно не зря. Машина противника перевернулась и полыхнула огненно–рыжим пламенем.

Остальные машины притормозили и, выпустив ещё по паре ракет, стали отходить – Беляев мог бы поклясться, что за рулём были не люди, а какие-то розоватые существа со склизкими щупальцами на голове.

ГЛАВА 19 ТАЙНЫЕ ХОДЫ

– Слушай, и что, мы спускаться будем туда? – Татьяна пожала плечиками, боясь даже заглядывать через перила.

– Ну, подруга, не ссыкуй, прорвёмся! – гоготнул Серёга и первым рванул вниз – на этаже было непривычно обыденно – туда–сюда сновали люди в белых халатах, никто не паниковал и никуда особо не спешил.

В одной из палат медсестра нависла над пациенткой и ставила ей на грудь какие-то приборчики.

– О–ба–на, камрады, вы тёте тити сильно-то не мните! – Серёга в привычной ему манере общения забрёл в помещение – с автоматом наперевес.

– Немедленно выйдите из палаты! – медсестра аж взвизгнула. – Вы кто вообще такой?

– Я-то? Ваш ангел–спаситель ну или пророк, ёма–на! Вы чо, совсем не вкурили, чо у вас происходит там, наверху?

– Молодой человек! – из-за спины послышался мерный баритон. – Я попрошу вас выйти из палаты для разговора, так скажем тет–а–тет…

Серёга развернулся и встретился взглядом с солидным мужчиной в докторской шапочке.

– Вот это ручищи! – присвистнул он. – Треньки посещаете?

Мужчина продолжил смотреть на него не моргая.

– Понял, начальник, урезонили зарвавшегося юнца! Признаю, хуле…

Начальник госпиталя, а это был именно он, не изменился в лице, не заорал и не топнул ногой – однако Серёга всё равно почувствовал себя как побитый щенок и вышел в коридор.

– У нас пациент вам имеется, товарищ дохтур!

– У него травмы серьёзные – «батюшка» появился из ниоткуда совершенно неожиданно, и доктор перевёл свой взгляд уже на него. – И ещё – лично от меня, сын мой, – там отроковица… За ней бы тоже присмотреть, а то ситуация…

Главврач, наконец, улыбнулся и заговорил:

– С тобой, отец, разберёмся позже. Молебен бы нам не помешал. А сейчас тащите сюда вашего болезного и мотайте на все четыре стороны. Правда не до вас.

Сергей не заметил как главврач подмигнул «батюшке» и незаметно улыбнулся. Лёху определили в одной из соседних палат на этаже.

– Ну что, пора нам и честь знать… – молвил недавний пилот вертолёта.

– Да уж, манать того в дупель… – отозвался Серёга, указывая на дверь наверх.

– Нет, туда мы больше не вернёмся, идём к другому выходу! – «батюшка» двинулся по белому коридору. Лампы дневного света освещали ему дорогу и казалось, что сам Господь идёт по больничным палатам в образе сына своего, освещаемого со всех сторон лучами небесного света.

Но совершенно неожиданно свет начал мерцать и исчез вовсе. Серёга чертыхнулся про себя, и свет вновь появился, но несколько ламп продолжили моргать как в старом фильме ужасов.

– Вот она, живительная сила мата русского! – усмехнулся парень и пошёл следом за своим спутником. Из палат доносились скрипы и попискивания аппаратуры. Кое–где слышались тихие разговоры и хрустенье пережёвываемых печенек.

Но не было б рассказа, если б среди этого мирного царства не раздался раздирающий самое нутро души вопль – в ту же секунду свет окончательно погас. В темноте в глубине коридора мелькнула пара красных огоньков…

ГЛАВА 20 ОТРЕЗОК ПУТИ ДЛИНОЮ В ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ

Воспитательницу звали Ниной. Ей было всего 29, совсем ещё молоденькая. Сейчас она прижалась к мужественному сержанту, крепко сжимавшему в руках топор. Автомат лежал неподалёку, чернея складным прикладом на дощатом полу грузовика. Однако на него никто не обращал внимания.