Выживание

Приподнявшись, начинаю разворачиваться в сторону девушки, когда вижу, как в воздух взлетает металлическая бочка, стоявшая метрах в пяти от нас. Пытаюсь увернуться, но она всё равно цепляет краем мою голову, отправляя на землю. Долбанный «металлист» всё-таки добрался до нас. Пытаясь подняться, замечаю движение со стороны улицы и развернув автомат, жму на спусковой крючок, отправляя в этом направлении порцию свинца.

Слышу, как орёт во всю глотку Андрей. К нему присоединяется несколько воплей снаружи. Осознаю, что Реутов, похоже только что задействовал свою способность. Упираясь рукой в землю, начинаю подниматься, когда со стороны улицы открывают огонь. Бедро правой ноги обжигает болью. Выдаю ответную очередь, которая обрывается щелчком. Кончились патроны. Матерясь, тянусь к пистолету. Одновременно с этим концентрируюсь на стекле. Звякают разбивающиеся стёкла в соседних домах. Поднимаю осколки и крошку в воздух, собираясь обрушить на вражеских солдат. Когда уже отправляю в полёт, слышу сильный хлопок со стороны противника и стена дома расцветает взрывом. Боль обжигает щёку, а ударная волна вбивает в землю.

Чуть придя в себя пытаюсь осмотреться, подняв руку с пистолетом. Что это было? Подствольный гранатомёт? Через секунду понимаю, что я уже вряд ли на что-то сгожусь. Аня лежит немного в стороне, не двигаясь. Реутов отползает в сторону забора, держась рукой за бок. Искривив лицо в усмешке, делаю несколько выстрелов в сторону забора. Перед глазами стоит лицо Петра. Не хочется сдохнуть, так и не увидев его смерти. Не почувствовав боли брата-ублюдка. Взбодрённый порцией злобы, чуть приподнимаюсь и пытаюсь отползти в сторону, чтобы укрыться за домом. Разум говорит, что двигаюсь я слишком медленно и добраться до нужной позиции не успею. А злость толкает вперёд.

Останавливаюсь, когда откуда-то сверху раздаётся грохот пулемётной очереди. На секунду замираю, думаю, что теперь точно настал конец. Потом до меня доходит, что огонь ведут не по нам. Быстро снижающийся вертолёт обрушил пулемётный огонь на деревню. Через секунду к нему присоединяется звук автоматической пушки. Реутовы? Или чей это вертолёт?

Пока наблюдаю, осознаю, что сил на движение уже не осталось. Прикасаюсь рукой к ноге, понимая, что штанина полностью промокла от крови. Слышу звук опускающихся вертушек. Их точно больше одной — две или три. Пытаюсь отползти дальше, зажимая рану на ноге, но продвигаюсь, буквально на десять сантиметров. Даже доза «химии», плещущейся в крови не помогает. Вокруг слышатся звуки автоматных очередей, несколько раз рвутся гранаты. Рядом идёт ожесточённый бой. Только вот кто пришёл нам на помощь? По масштабам не сильно похоже на эвакуационную группу Реутовых.

Слышу шаги сзади и пробую развернуться. Но двигаюсь слишком медленно — пистолет просто выхватывают из руки. Через секунду рядом останавливаются чьи-то ноги. А в следующий момент меня поднимают в воздух. Успеваю рассмотреть камуфляжную форму и кружащий над крышами домов вертолёт. После чего отключаюсь.

Глава 19

Первое ощущение, после того, как прихожу в себя — головная боль. Череп слегка звенит изнутри, заставляя поморщиться. Со второй попытки разлепляю глаза и пытаюсь осмотреться. Относительно просторная комната с двумя кроватями, стоящими напротив друг друга около стен. Выложенные белой плиткой стены и пол. Похоже на больничную палату. Только вот решётка на окне, заставляет думать, что не всё так просто.

Шевелю руками и ногами, с удивлением обнаруживая, что боли от ранений нет. Приподнявшись, откидываю одеяло и удивлённо пялюсь на свою правую ногу. Перевязка отсутствует. Равно как и следы от пулевых ранений. Занятно. Единственный вариант, который приходит мне в голову — работа «биологов». Для этих парней, убрать пулевое ранение и восстановить ногу — не такая сложная задача. Только вот, такая постановка вопроса означает, что мы в руках у одного из кланов.

Приподнявшись на кровати, оглядываю пространство сзади себя. Обнаруживаются две небольшие тумбочки и дверь. Принимаю вертикальное положение, опустив ноги на пол и прислушиваюсь к ощущениям в своей голове. Вроде бы начинает постепенно отпускать. А судя по тому, что на мне нет наручников, люди у которых мы сейчас находимся, не считают нас противниками. Через секунду в голову приходит другая мысль — возможно на их взгляд, мы просто слишком слабы, чтобы представлять собой реальную угрозу.

Стискиваю зубы, поняв, что рассуждаю о всей троице, как о живых. Совсем не факт, что их тоже вытащили из под огня и доставили сюда. Если на Реутова, мне в целом наплевать, то при воспоминании об Ане, лежащей на земле и прижимающей руки к животу, в груди появляется непонятное, но весьма неприятное чувство.

Ещё раз окинув взглядом помещение, собираюсь встать, чтобы подойти к окну и оценить ситуацию снаружи. Но тут в двери проворачивается ключ. А спустя секунду на пороге появляется мужчина лет сорока, в джинсах и рубашке. Проходится по мне глазами, после чего, с улыбкой, начинает говорить.