Выживание (СИ)

— Да, не собираемся, — кивнула Женя, когда я высказала ей свои мысли. — Может еще пара-тройка мелких племен образуется, — она почесала нос. — Даже скорее три, чем два. А остальные будут жить семьями или вообще поодиночке.

— И после этого ты обвиняешь нас в изоляции?! — возмутилась я. — Мы хотя бы группой селиться собираемся!

— Не стоит замыкаться на группу. Или считать, что, живя отдельно, человек обязательно отказывается от общения?

— А мы и не замыкаемся, — обиженно сказала я.

— Да? И много ли вы знаете о других группах? Или о нас?

— Не так уж и мало!

— Но не так уж и много, — покачала головой Женя. — Впрочем, вас тоже можно понять: все группы образовались по интересам, и естественно, что у вас находится много своих внутренних дел, которые и занимают большую часть времени. А у нас общих дел меньше и больше времени остается на общение.

Ну если она ставит вопрос таким образом, то как-то даже вовсе и не обидно признавать ее правоту. Я улыбнулась.

— Только не стоит недооценивать не только ваш, но и наш образ жизни, — заметив, что я повеселела, продолжила Женя. — В каждом есть свои достоинства и недостатки.

— Я понимаю, — кивнула я. — Но согласись, группа сильнее и защищеннее одиночки. И может большего добиться.

— Ага. Но одиночка свободнее, чем любой член группы.

— Тоже верно, хотя я пока и не чувствую какой-либо неволи.

Мы проговорили весь путь. Женя оказалась интересным, приятным и совсем неконфликтным собеседником. Одно огорчало: мы так и не нашли ни ножа, ни корзины. А после встречи со второй группой дежурных выяснилось, что и их постигла неудача.

— Это начинает беспокоить, — сказал Артур. — Если бы пропал один нож, еще куда ни шло: мог в траву завалиться. А корзина не такая мелкая вещь, чтобы исчезнуть бесследно.

— Может, ее какой зверь утащил? — предположила я. — Растеряха сам говорил, что в ней и ягоды, и орехи были. Представляете, идет, например, тот же кабан, а тут такое угощение…

— Животное бы просто поело и ушло, зачем корзину с ножом забирать?

— Может, оно и ело, — я живо представила гипотетическое рогатое животное. — А ручка корзины зацепилась за рог, вот так ее и утащили.

— А что, нормальное предположение, — поддержала меня Роза. — Вполне такое могло случиться.

— Если было так, это еще полбеды, — вздохнул Артур. — Но нам все равно еще надо исключить человеческий фактор.

Мы тяжело вздохнули.

— Так что возвращаемся в селение, присоединяем Темную и начинаем массовый…

— Ура! Наконец-то я вас нашел! — перебил махаона подбежавший Растеряха. — Я это… очень извиняюсь, но все в порядке! В виде компенсации приглашаю лягушками перекусить, большими.

Но нас сейчас гораздо больше интересовал другой вопрос:

— Где нашел?!

— На плоту. В смысле, оказывается, пока я лягушек ловил, мимо один знакомый проходил. Увидел мои вещи, позвал, а я так увлекся, что не услышал. А он смотрит: меня не видно, не откликаюсь, вот и подумал, что я их опять потерял. Взял и принес мне домой.

Мы облегченно рассмеялись. Хоть бы все происшествия в мое дежурство были такими же! Кстати, лягушки действительно оказались на редкость крупными.

254 – 255 сутки (3 – 4 июля 1 года). Джунгли

Быть как Темная, то есть вольно или невольно избегать выполнения обязанностей, не позволяла совесть, в результате я отказалась идти на разведку и вместе с Детом, его женами и Игорем осталась «сторожить плот», а попросту не уходить далеко от лагеря, чтобы в случае чего меня легко удалось найти. Подумав над разговором, состоявшимся во время поисков, я решила совместить приятное с полезным. Поэтому посвятила свободное время более внимательному знакомству с соседями. И начать решила с племен (это термин крепко прилип к группам объединившихся людей).

Сатанисты представляли собой самое маленькое племя, всего из шести человек, не считая детей: двое мужчин и четыре женщины. Кстати, «сатанистами» назвали не они сами себя: это прозвище прилипло из-за того, что у них, среди прочих вещей, был неплохой запас черных балахонов с капюшонами, и когда кусачие насекомые становились особенно активными, все шестеро защищали свои тела тканью. В результате на закате (а, судя по реакциям людей, в это время гнус кусался сильнее всего) на вечернем привале у костра сидело шестеро личностей в черных одеяниях. А едва насекомых становилось меньше, разоблачались, избегая изнашивать трудно восполняемые вещи. Скорее всего, по этой же причине я ни разу не видела, чтобы сатанисты занимались повседневными делами в одежде: ловили рыбу, отправлялись на собирательство или сбор хвороста они всегда в том же виде, что и остальные — то есть голыми. Некоторое время у них существовало второе прозвище «монахи», но «сатанисты» прижилось лучше и быстро вытеснило менее конкурентоспособное название. Кстати, именно сатанистам принадлежала одна из двух имеющихся в караване гитар.