Выживатель

Пилюлькин аккуратно потянул автомат, приказав Максу держать парня, когда Алёна хлестнёт на него водой. На счёт три, девушка вылила содержимое кружки на голову Даниила, врач выхватил автомат из рук парня, а Максим прижал Даню к кровати.

— Суки, че творите! — Гаркнул Сапёр, тут же вырываясь из удержания, которое провёл Макс, явно не имея опыта единоборств.

— Тихо, боец... — Пилюлькин отложил автомат в сторону присаживаясь на кровать. — Алёна, Макс, идите ка на улицу и не подслушивайте. Бегом.

Скомандовав, врач проследил за тем, чтобы парочка свалила на улицу, после чего закрыл дверь и, пододвинув стул к кровати, уселся напротив Дани.

— Ну, давай, Сапёр, рассказывай, где ты так успел нахвататься. Шутки про Вьетнам не принимаются, я сейчас серьёзно, у тебя посттравматический и такое на пустом месте не возникает, более того, у тебя весьма запущенное состояние, так что давай на чистоту, где тебя уже так жизнь помотала? — Врач чуть пригнулся вперёд, уперев локти в колени и положив подбородок на кисти, сцепленные в замок.

Даниил лишь тяжко вздохнул, морщась от неприятных воспоминаний и сна, что отпечатался в подсознании и остался картинкой перед глазами. Рассказывать о таком, он явно не хотел...

Глава 17. Эхо войны.

— Я полевой хирург, а не военный психолог. Так что сильно тебе с этим помочь не могу. — Пилюлькин поморщился, потирая переносицу и глядя на парня, что сидел перед ним, спокойно смотря в пол, не отводя взгляд от определённой точки.

— Понимаю. Я уже проходил курс реабилитации, но то было лет пять назад. Тогда я оклемался весьма быстро, хотя в училище пару лет ещё сохранялись привычки, выработанные на войне. — Даниил лишь медленно кивнул и усмехнулся. — При резких шумах мог под парту залезть и минуты четыре там просидеть.

— Нихрена не смешно. — Старик покачал головой. — Ты сейчас, считай, новые психологические триггеры словил, которые воспоминания ворошат. Оно конечно не мудрено, но видимо тебя тогда не долечили, все же переживания в подростковом возрасте хорошо так отпечатываются на подкорке сознания. Меня больше тревожит то, что ты можешь перегореть, так что тебе нужно как-то напряжение снимать... А на войне это бабы, курево и наркота.

— Сегодня ночью снял. — Хмыкнул парень, глянув в сторону автомата и потянувшись к нему, ухватился за цевье. — Алёнке с Максом не рассказывай.

— О чем? — Заинтересовался Пилюлькин.

— Короче, ситуация не из приятных, за последние сутки это второй такой сон. Первый снился, когда я в лежке задремал. Ну, там двоякая ситуация была, короче хутор, на нем люди, которые под бандитами ходят. Семейка. Вроде как и мирные люди, а по мне с ружья отработали. Беретка их. Как понимаешь, сейчас жители хутора помножены на ноль. — Даня поморщился, поскольку ему было гадко от собственных действий. — Да и... Девка там была молодая...

— Мда, можешь не продолжать. — Старик тоже поморщился, лишь с неким пренебрежением цокнув языком.

— Вот такой вот я уебок. — Парень лишь исполнил классический армейский комплекс «мах руками, жим плечами».

— Не загоняйся. Вон, гражданских из жопы вытянул. Мне Макс уже рассказал, как ты их спас от ящеров, так что... Сапёр, ты, нормальный, адекватный мужик, который просто пережил некоторую срань. И переживёшь ещё. Если не для себя, то хотя бы для Макса и Алёны. Они ж без тебя загнутся нахрен. — Пилюлькин похлопал Даню по плечу и поднялся. — Ладно, пойдём обедать, ты ещё на обход хотел сходить... И... Если что, с ребятами делимся так, чтобы с гражданским ночевал человек, который может его защитить, так что сам выбирай. Можешь сегодня с Алёнкой...

— Да ну тебя. — Усмехнулся Сапёр, поднимаясь и перехватывая автомат под магазин. – Она, конечно, миленькая да красивенькая, но пока что ей надо обжиться. Это мы с тобою люди привыкшие к резкой смене пункта дислокации и последующем вступлении в бой, а эти — два олуха царя небесного, пускай пока свыкаются. Вот увидишь, заревёт она ещё по мамке да подружкам, это пока храбрится, а как спокойствие почувствует, так всё, слезы и сопли.

— И то верно. — Согласился старик и, открыв дверь, направился на улицу к костру, где Максим и Алёна обедали обычной вареной картошкой с солью, запивая водой.

Макс все ещё пытался навострить лыжи в сторону девушки, но та, игнорируя парня, отсела в сторону, выбрав вместо сидушки небольшой пенёк. Парня такой расклад не устроил, и он хотел было пересесть поближе, но Алёна лишь глянула на него с таким сомнением, приподняв одну бровку, да наклонив голову к плечу, что Максим прервал попытки сблизиться.

Сапёр и Пилюлькин подошли молча, причём уселись друг напротив друга, положив оружие на колени. Не сговариваясь и делая все скорее машинально, нежели осознанно. Старик взял свою миску, сразу продолжая доедать уже начатую порцайку, а вот Даня осмотрелся в поисках свободной миски, но её так и не нашёл.

— Ой! Я забыла, простите! — Алёна смущённо глянула на парня и, быстро доев свою картошку, тут же наложила ещё несколько картофелин из кастрюли, протягивая Даниилу миску вместе с вилкой. — Вот, держите, я уже поела.