Выживатель

Я же всегда пиво пью, - усмехнулся я.

Верно. Но я - вино.

Вообще-то он всегда пьет белое сухое вино, разбавленное содовой, со льдом, то есть почти безалкогольное по крепости. Его здесь многие пьют... пили. Из-за жары пили. Но он не проснется и во "Флюиде" мы уже больше не встретимся. Когда я ехал к пляжу, я видел "Флюид" из окна машины - перевернутые столики, разбитая витрина, запустение и разор.

Но у нас схожие мысли, - сказал я. - Я тоже не очень верю в то, что это все, - я махнул рукой в сторону берега, - реальность. Такой реальности не бывает.

Это нереальность, которая прикинулась реальностью. Но прикинулась очень хорошо, натурально. Ладно, пошли спать, психи в воду не лезут, так что нам ничего на борту не грозит, - добавил Майк, поворачиваясь к трапу.

На этом и разошлись. Я проверил детей, спавших в кормовой каюте, убедился, что их не разбудили ни крики с набережной, ни выстрелы, и пошел спать сам, в "мастер-каюту" - Майк, перебравшись к нам на борт, оккупировал раскладной диван в кают-компании.

Странно, что уснул я практически мгновенно, коснулся головой подушки - и как выключили. Думаю, что это уже какая-то защитная реакция на то, что сегодня видел, у сознания нет сил все это анализировать и перекручивать в себе раз за разом, нужно отключиться.

Проснулись все довольно поздно, около десяти, но мы так и задумали, рассчитывая воспользоваться для захвата яхты самым солнечным временем - около полудня, когда даже теней почти что нет, а солнце светит и жарит как смесь прожектора и печки. Встали, умылись, позавтракали, я еще раз проверил снаряжение и оружие. После завтрака отозвал сына, спросил тихо:

Ты мне как, помочь готов?

Он помолчал недолго, потом кивнул:

Да.

Сын - не в меня, он в мать. Это я, ребенок из военной семьи, мотавшейся по гарнизонам, любил оружие и стрельбу с детства, особенно учитывая, что отец был еще и охотником. Сына же к этому приохотить не сумел, не вышло. Он предпочитал барабанить в рок-группе, причем вполне успешно, они много где выступали, но с брутальными мужскими играми у него отношения не ладились. Несколько раз он ездил со мной на стрельбище, где очень неплохо стрелял из винтовки с оптикой, намного хуже из пистолета, норовя его развернуть плашмя как негры в кино, а потом он сказал, что стрельба ему не интересна, а оружие он не любит. Мне осталось только пожать плечами, и в недоумении отступить - я как-то не верил в существование мальчишек, к оружию равнодушных. Но он не врал, так и было, потому что к моим многочисленным стволам он вообще никакого интереса не проявлял, хотя при этом любил поиграть во всякие стрелянные игры на своей "плэйстейшн".

Не удалось мне пристроить его и ко всяким "рукомашествам и дрыгоножествам", как ни пытался я это сделать, хоть мой товарищ вел секцию тайского бокса в спортзале в пяти минутах ходьбы от дома и тренером был хоть куда. Хотя при этом Ярек спорту вовсе не был чужд - просто качался, причем сам, без всяких понуканий, у него в комнате и гантелей всяких хватало, и прочего нужного, любил горный велосипед и скейтборд, так что трагедии из этого я делать не стал, лишь бы на здоровье. Намекал он мне на мотоцикл, но теперь...

Вообще отношения у него были куда ближе с матерью, чем со мной, это Сашка получилась какая-то такая... мальчишкой должна было родиться, наверное, а Ярек пошел в Янину. Та тоже, хотя в спортзал ходила почти каждый день, оружия не любила и старалась к нему даже не прикасаться.

Но сейчас мне нужна огневая поддержка, меня надо будет прикрывать. А для этого у нас есть Майк, но у него и других дел полно, ну и Ярек. И любит он оружие, или не любит, а стрелять ему придется. Или просто быть готовым стрелять.

Держи, - сказал я, вытаскивая из чехла камуфлированную винтовку с оптическим прицелом. - Это самозарядный "ремингтон", к нему четыре магазина, - я вытащил из карманов в чехле четыре зеленых пластиковых "пи-мага". - Калибр "двести сорок три", пуля о-очень быстрая, упреждения брать почти не надо.

Я выложил на стол несколько коробок с патронами, сказал:

Набивай сам.

Было видно, что Ярек волнуется, даже руки немного потряхивает, но ничего не сказал и набивать магазины взялся вполне сноровисто. Сашка с явной ревностью наблюдала за ним, вот она стрелять хотела всегда и крайне настойчиво, так что мы с ней несмотря на протесты Янины, часто вдвоем ездили в горы, прихватив с собой "мелкашки", и там палили по мишеням и консервным банкам до одурения, причем я одуревал куда раньше чем она. Вот она, что забавно, пошла в меня. И в школе жалуются, что без нее ни одна драка не обходится.

Из этой ты не стрелял, но стрелял из других, так что разницы никакой, - продолжал я лекцию. - С этой проще, даже затвор дергать не надо. И запомни: стрелять надо так, чтобы убить, ты меня понял? - я посмотрел ему в глаза. - Там, за прицелом, будут не люди, люди в них давно погибли. Там какие-то бешеные твари, которые людей жрут, ты понимаешь?

Ему явно не понравилась такая трактовка слова "люди", но он все же кивнул.