Выживатель

Ну, не совсем сам, нас было несколько. Но я о другом: я вырвался из ада, самого настоящего – нет живых людей, только мутанты и трупы, я бы понятия не имел что делать дальше. Где выживать? С кем? Как? Я добрался до островов и вдруг получил нормальную жизнь – дети в школе…

Жена что делает? – подсказала она продолжение.

С ней тоже все в порядке, – не стал я развивать тему. – Нормальная, обычная жизнь. И я решил, что должен за это как-то заплатить. За нормальную жизнь. Хотя бы спасением других людей.

То есть здесь ты на своем месте? – уточнила она.

Без сомнения. Я же сказал, что я нужен.

Она помолчала минуту, затем спросила:

А вот здесь, в этом кресле?

Ну вот, момент истины.

Рона, ты мне нужна, – я посмотрел ей в глаза. – Мне нравится быть рядом с тобой, я в тебе нуждаюсь, и да, мне хочется быть именно на этом месте, рядом с тобой. Сейчас – в этом кресле.

Это примерно то, что я надеялась услышать, – сказала она совершенно серьезно.

Это примерно то, что хотелось услышать в ответ.

"Маленькая птичка", на борту которой кто-то успел нарисовать птичку "сердитую" из известной игрушки, легко оторвалась от палубы и начала быстро набирать скорость, накренившись на нос. Почти под ногами пронеслась мутноватая вода, затем крыши припортовой промзоны – скопление огромных складских и промышленных зданий. Промзоны теперь и одно из самых привлекательных мест для выживших – там много всего нужного, и одно из самых опасных – у психов прорезалась явная тенденция сбиваться в стаи и прятаться днем именно в таких вот больших помещениях. Пока мы шарили по этой промзоне, пострелять пришлось немало.

За пилота была уже знакомая нам Энджи – та самая, что летала с Марком на спасательном "джейхоуке". Теперь ее вроде как повысили, она уже летала самостоятельно и вполне даже хорошо, и мне даже наконец удалось ее разглядеть – Энджи была невысокой, плотной, но не толстой, со скуластым веснушчатым лицом и светлыми как солома волосами, коротко подстриженными. Еще она была удивительно наблюдательной, так что в роли пилота разведывательного вертолета она оказалась как нельзя более к месту.

Просто над дорогой пойдем, – сказал я ей по привычке повторять то, что и так все давно уже знают.

Я поняла, – просто кивнула она.

Пит, у тебя все работает?

Пит – бывший полицейский из моей первой группы, той самой, с которой я высаживался тогда на отель в Палм-Бич, сидел сейчас за мониторами ФЛИРа – такой очень полезной штуковины, которая представляла собой смесь мощной телекамеры, прибора ночного видения и тепловизора – самого полезного прибора из всех трех.

Все отлично, никаких проблем, – ответил он, орудуя маленьким джойстиком.

Смотри чтобы запись шла все время, – сказал я вдогонку.

На этом приборе небольшой конструктивный косячок имелся – можно было случайно отключить запись, манипулируя направлением камеры. А нам бы весь маршрут снять и потом подробно посмотреть еще раз, уже на пароме, на случай если мы так что-то пропустили.

Я слежу, все будет нормально.

Внизу работает фронтальный погрузчик под охраной сразу двух "хамви" с пулеметами – собирает трупы с улиц промзоны. Потом их увозит самосвал, самосвал сваливает их на баржу, баржа выходит далеко в океан, становится над самым глубоким местом и сваливает свой груз туда. Мерзкая и гадостная работа, но платят за нее очень много, поэтому добровольцы ее делать находятся. А трупов везде много теперь, к ним даже привыкать уже начинаешь. Что такого в том, что посреди улице лежит погибший человек и разлагается? И запах везде в городах кошмарный, особенно на этой жаре и духоте.

Но в вертолете мы его не чувствуем, к счастью. В вертолете мы высоко, от психов далеко и вообще в приятной безопасности, если изгнать из подсознания нехорошую мыслишку "а что будет если упадем". Да ничего не будет, если сесть сумеем, потому что тогда за нами вылетят сразу два вертолета, причем уже вооруженных. Найдут по радиомаяку и подберут. Ну и если психи нас там не разорвут и не сожрут, потому что места теперь бывают разные, в некоторые на вынужденную лучше все же не садиться.

Опасность, кстати, не только от психов бывает. Всякое уже слышали, потому что не так уж чтобы совсем мало людей уцелело, все же многие прививок избегали, и не все уцелевшие – хорошие люди. Мы пока ни с чем подобным не сталкивались, но из других мест рапорты о обо всяком поступали. Выжившие объединяются, безопасность в количестве, но объединяются по разным принципам и под разными флагами, так сказать.

Я тяжко зевнул, прикрывая рот ладонью, помотал головой, словно стараясь стряхнуть остатки сна.

Спишь плохо? – скосив на меня глаза, спросила Энджи.

Сплю хорошо, просто не всегда достаточно, – ответил я, в подробности не вдаваясь.