Выживатель

— Разумеется, — поморщился он. — Не очень много, но есть. Мы забаррикадировались в «Топ Пойнте», от небольших групп баррикада пока держала. Но вертолеты над нами еще не висели, так что, думаю, скоро здесь весь Палм-Бич будет.

— Продержимся, — блеснул я оптимизмом, но пока без особой уверенности, потому как баррикад пока не видел и не очень представляю, что здесь за оборона. Ну, они как-то держались, верно? А из оружия я вижу только длинные кухонные ножи.

— Веди.

Идти оказалось недалеко. Металлическая дверь в надстройку, гулкая сварная лестница под ногами, затем еще дверь, небольшая площадка с выходом на внутреннюю пожарную или техническую лестницу в здании, потом коридор, подсобка — и вдруг просторный зал ресторана. Панорамное окно с видом на море и пляж, мягкий ковер под ногами, в котором вдруг утонул и погас звук шагов, сдвинутая мебель. Кожаные кресла в стиле «ар-деко» отодвинуты к стене, столы грудой свалены у двустворчатых входных дверей, причем свалены, как я заметил, по-умному — сцепившись ножками, так, что завал даже специально не сразу разберешь.

В углу и за стойкой увидел груды одеял и подушек. Похоже, натаскали из отеля, сумели как-то.

В зале были люди, с десяток, молча смотревшие на нас с напряженными лицами, словно ожидая, что мы пришли им сообщить, что спасение отменяется. Действительно, беременная — крашеная полная блондинка с темными корнями волос, с одутловатым лицом и отекшими ногами, пожилая пара, но не настолько пожилая, насколько я ожидал — вполне крепкий с виду дядька лет шестидесяти, рядом с ним такого же возраста подтянутая женщина в одежде для гольфа. И оба вооружены клюшками для гольфа. Рослый, крепкий мужик лет пятидесяти, почему-то сразу подумал, что русский. И даже лицо знакомым показалось. С ним женщина, тоже вопросов нет откуда, я соотечественниц сразу узнаю. Мужик, кажется, оставался «ответственным по баррикаде», вооружен длинной палкой, к которой примотан серьезного вида кухонный нож. Молодой парень с рукой на перевязи, примотанной к самой настоящей шине. Ну да, в ресторане не могло не быть комплекта для первой помощи, так не бывает.

— Все здесь? — спросил я у Марио.

— Все, — почему-то очень тихо ответил он.

На нас, увешанных снаряжением и вооруженных до зубов, смотрят все с тем же подозрением. Как-то совсем не годится.

— Добрый день, мы спасатели, — объявил я громогласно, таким праздничным голосом, словно «Голубой огонек» вел. — Сейчас первые… восемь… да, восемь человек должны подняться на крышу, где их будет ждать вертолет, который доставит их в безопасное место.

— Гм… а остальные? — осторожно спросил пожилой джентльмен.

— Остальные останутся с нами здесь и будут ждать следующего рейса. Мы обнаружили вас почти случайно, поэтому мест на борту сразу для всех не хватит. Мы остаемся с вами до его возвращения, — еще раз пояснил я на случай, если кто не понял смысла фразы «с нами здесь».

— Че он сказал? — спросил по-русски рослый мужик у своей дамы, которая явно старательно прислушивалась к словам.

— С вами посидим, говорю, — ответил я ему по-русски. — Пока вторая вертушка не прилетит.

— Во, отлично, — расплылся тот в улыбке, — а то я на ихнем ни хрена не понимаю, даже поговорить не с кем.

— Здрасте! — обрадовалась и его спутница — средних лет тетка в леопардовой блузке и очень тесных джинсах. — Ой как здорово, что вы за нами.

— Точно, это здорово, — легко согласился я.

— Василий, — мужик протянул мне широченную, как лопата, ладонь. — А это жена моя, Ольга, — представил он тетку в леопарде.

— Денис, — представился я, пожимая руки. — Тут у вас кто главный по обороне?

— Да вот мы с Марио, — сказал он, показав на носатого парня. — Он тут все знает, а я самый здоровый.

— Туристом здесь?

— Не, живу, десять лет уже, — отмахнулся Василий. — Вон там я живу, видишь, где гольф-клуб, — показал он куда-то вдаль, я особо не всматривался. — Вон, видишь?

Несмотря на ситуацию, чуть не засмеялся. Сколько я таких наших по всему миру встречаю, которые так и не выучили ни единого слова на языке страны проживания, не счесть. Впрочем, этим не только наши отличаются. В моей Эльвирии половина населения была англичанами или ирландцами, и из тех хорошо если десять процентов умели на испанском пива заказать в баре, а так все на родном. Так что это не национальная особенность, это скорее тип людей такой, которым оно вообще не надо, им и так хорошо.

— Ладно, давайте к делу, — прервал я обрадованного соотечественника. — Выбирайте, кто первый летит, и на крышу его, в вертушку. Марио, — перешел я на английский, — готовь первых людей к отправке, веди на крышу, — а затем снова сменил язык: — А ты по-любому здесь остаешься, так что показывай, откуда сюда прорваться можно, — адресовался я снова Василию.

Где-то я его уже видел, все же. Давно, очень давно, но лицо знакомое. Может, по телевизору? Черт его знает, потом выспрошу. Или хрен с ним, буду томиться незнанием, благо незнание томит не слишком сильно. По фигу, в общем.