Выживатель

Аккуратно приоткрыл окно, сдвинув одну створку в сторону, выложил мелкашку на подоконник. Сколько там до гаража напротив? Метров двадцать. Пристреляна на пятьдесят, но это уже не принципиально, поправочка здесь минимальная.

Что я вижу? Как раз верх головы психа и вижу, немножко, самый «кумпол». Попаду? Да попаду, я на пятидесяти пули одна в одну укладываю, что же не попасть?

Приложился, поймал дыхание, подвел простенькое перекрестье прицела к силуэту… каким дерьмом у него башка измазана? Волосы масляными клочьями во все стороны торчат… хотя все психи… того… грязные и воняют, гигиена у них как-то забылась совсем, кажется.

Спуск… легкий-легкий толчок приклада, хлопок… да в ладоши хлопнуть громче получится. Из-за машины вывалилось тело, осело на каменный пол, стукнулось головой. Готов.

Все?

А это надо опять у пса спросить, наверное.

Так, а еще теперь надо попробовать на связь выйти.

Вытащил маленькую туристическую рацию, убедился, что включена, попробовал вызвать лодку — нет, безуспешно. «До пяти километров», ага, но это если в пустыне, да еще и плоской, как стол, а тут уже холмы и дома перекрывают, не слышат меня. Плохо, жена изведется, но где-то по пути вниз связь все же должна будет появиться, тогда доложусь. Скажу, что жив, скажу, что уже обратно еду, скажу, что все сделал, как надо, и у нас все будет хорошо.

Когда собрал все оружие, снаряжение и патроны в кучу у двери — сам поразился тому, сколько набралось. Вот так покупаешь, подкапливаешь, складываешь — а потом получаешь такую вот кучу. Но это, наверное, лучше, чем ничего не иметь. Я видел, как психи убивали и рвали на куски людей, у которых ничего не было. И еще я точно знаю, что мы сумели выжить лишь потому, что я прятал на лодке дробовик и пистолет. Потому что у меня их много. Потому что мог себе позволить. И потому что знал, что человек должен быть вооружен. Всегда знал. И даже когда выбирал страну для того, чтобы «уйти на покой» — выбрал именно Испанию за то, что ее вроде во многом странное и путаное оружейное законодательство разрешает при этом владеть оружием иностранцам, даже «резиденция» не нужна, достаточно иметь постоянный адрес. Вот я и владел.

Так, ключи от машины… уже в кармане. Заведется? Да заведется, что с ней за пару месяцев сделается, да еще и в таком тепле? Заведется, никуда не денется. Нажал кнопку на пульте, прислушиваясь, через дверь услышал щелчок замков «Чероки». Нормально, работает все.

Теперь самый опасный момент — погрузка. Пес за мной с любопытством наблюдает, не рычит и не беспокоится вроде, так что, наверное, засады за дверью нет… вот он бы и проверил пошел, а?

Засов… отпер дверь, приоткрыл на цепочке, выглянул — нет никого и ничего… вроде бы. Теперь цепочка…

— Иди давай, проверь, — сказал я негромко, и пес, кажется, опять меня понял — вышел за дверь, прошел по подъездной дорожке и остановился, оглядываясь и нюхая воздух.

Вроде спокойно выглядит… я пошел? Ну да, пошел, что сопли жевать…

На перетаскивание всего потребовалось шесть ходок, потому что носил вещи в левой руке, держа правую на кобуре с «глоком». Свалил все в кучу у заднего бампера, поднял багажную дверь — нет, не лезет, надо сиденья складывать. А чтобы их сложить, надо заглядывать в салон и там возиться, поворачиваясь спиной к домам и окнам вокруг, а это очень страшно, если честно. Опять же, если бы не пес, то я бы со страху… не знаю что сделал. Но он честно караулил, иногда немного нервно перетаптываясь на месте, никуда не уходил, и это успокаивало.

Все, упаковался. Все сумки в машине. Плюхнулся на водительское сиденье, завел двигатель, потом замер — что делать с псом? Он же, видя, что я собрался ехать, начал поскуливать и топтаться на месте, явно чувствуя, что я собираюсь его бросить.

Ну да, собираюсь. Я не люблю собак. На самом деле не люблю, а дружелюбных не люблю еще больше, чем злобных. А это какая-то смесь злобного и дружелюбного, хрен поймешь.

Выругался тихо, на самого себя, нагнулся, открыл пассажирскую дверь настежь.

Пес еще больше засуетился, но оставался на месте.

Не ездил на переднем сиденье? Ну да, их чаще в багажниках катают.

— Лезь уже сюда, нет других мест.

Амстафф еще немного потоптался в нерешительности, а затем, словно почуяв что-то и стараясь от этого убежать, вдруг сорвался с места и одним прыжком оказался рядом со мной, засопев и дыхнув запахом крови из открытой пасти.

Чуть отодвинув его, я снова нагнулся и захлопнул дверь.

— Поехали.

Атаковали машину тогда, когда я объезжал стоящий в воротах «БМВ», с треском и хрустом проламываясь джипом через живую изгородь. Останавливаться и отодвигать машину убитого норвежца не хотелось, лучше уж я так. Сначала дернулся и залаял пес, затем я увидел силуэт подбегающего человека, потом сильный удар обрушился на лобовое стекло, промяв его внутрь и разбежавшись паутинной сетью трещин. Я успел разглядеть перекошенную от бешенства морду уже не человека, а какой-то безумной твари, грязной, вымазанной в запекшейся крови и дерьме.