Выживатель

— Подрывник. Триста шестьдесят патронов, автомат с глушителем и подствольником, двадцать штук «сорок майк-майк», двенадцать брикетов «си-четыре», два «клэймора», два дыма, два фальшфейера, два светофильтра.

Там придется входить, так что подрывник нужен. Заодно он может выступить как огневая поддержка. В других заданиях, где не требуется взрывать много, его как второго гранатометчика используем. Но вообще уровень подготовки подрывников пока так себе, у меня люди из выживших, «взлет-посадка». Учим по ходу дела, но хотелось бы получше.

— Корпсмэн,[14] несет шестьсот патронов и автомат с глушителем, весь меднабор с возможностью оперировать, все для наркоза, две гранаты, два фальшфейера, два дыма. По униформе теперь: стандартно, шлемы легкие, защита рук и плеч, голени, жилет от пореза и ножа.

Для защиты от пуль и осколков ничего не берем, все же боя с людьми не ждем. А так носим шлемы с защитными очками и экипировку для «контроля толпы», взятую в учебном центре для всяких правоохранителей, который тоже был здесь, в Южной Каролине. Модифицировали кое-что для удобства стрельбы, да и надеваем на выходы. Разве что перекрасили из черного в «койотовый», а то на жаре нагревается слишком сильно.

Так, теперь по порядку выхода.

— Сбор на полетной палубе в о-шестьсот, с рассветом должны взлететь. Когда доберемся до места — будет уже светло. Максимум к о-восемьсот мы должны или обезопасить здание, или определить его как бесперспективное. Теперь самое важное. — Тут я даже голосом надавил, чтобы прониклись. — Если возникает угроза потерь в группах — отходим. Не взяли склад сегодня — возьмем завтра, никуда он оттуда не убежит, и психи никуда не денутся. Пойдем по длинному пути с химией, хоть мы этого и не любим. Главное — сохранить личный состав, нас мало, а заданий впереди много, погибнем — кто всем этим заниматься станет? Никакого риска, никакой самодеятельности, главный принцип «не вижу — не иду». Действовать только парами, связь держать постоянно, но эфир дерьмом не забивать, только по делу. Вопросы?

* * *

Несмотря на сезон, ураганов нам избежать удалось. «Пола Роса» выписала крутую дугу по Атлантике, сначала забирая все южнее и южнее, пока не вышла на широту островов Зеленого Мыса, а оттуда пошла почти что прямо по параллели в сторону Южной Америки.

Погода была разная, но все же больше спокойная, ветер дул постоянно, пусть и не всегда идеальный, так что под мотором идти вообще не довелось. Через несколько дней после того, как покинули Портсмут, подсадив Майка-младшего и Шивонн, все как-то успокоились, и путешествие больше начало напоминать круиз. Земля с ее ужасами и накатившей мерзостью исчезла из поля зрения, и вокруг была лишь вода, тиковая палуба и белые паруса над головой.

Днем собирались в кокпите, вечером перебирались в кают-компанию. Говорили, говорили, говорили, чаще о чем угодно, кроме того, что случилось недавно. Потом мне удалось поймать передачу по радио. Поймать чисто, громко, без помех, сигнал был мощным. Было это рано утром, еще все, кроме меня, спали, но я не удержался, разбудил всех, кроме детей. Янина, Майк с сыном, Шивонн — все столпились вокруг, зевая и пытаясь согнать крепкий утренний сон.

Что говорили по радио? Да запись крутили по кругу, призывая всех, кто в море и способен преодолеть это расстояние, плыть или до Тринидада, или до Тобаго, или до Кюрасао. Затем называли частоту, на которой можно было слушать радио некоей Территории Южных Карибов — просто радио.

— Так включи, чего ты ждешь? — сказал Майк-Джуниор.

Все верно, но я, откровенно говоря, боялся уходить с этой частоты. Казалось, что вот переключи — и больше эту передачу уже не поймаешь. И обещанной не найдешь.

Майк, кажется, меня понял, просто кивнул ободряюще, потом сказал:

— Давай, не бойся. Если они гонят запись на одной частоте, то это будет круглые сутки.

— Ну… да, попробуем.

Когда на обещанной частоте вдруг поймалась музыка, какое-то каллипсо со старой глуховатой граммофонной записи, все вдруг зашумели, кинулись обниматься и поздравлять друг друга с таким видом, будто мы уже спасены. Майк даже сказал:

— Если бы не было так рано, я бы открыл шампанское.

— Если бы у нас было шампанское, — дополнила его идею Шивонн.

— Можно открыть виски, его на яхте много, — сказал Джуниор.

— Позже, — подвела итог Янина. — Шесть утра еще. Делом займитесь.

— Тринидад ближе, — сразу «занялся делом» Джуниор. — Намного ближе.

— Кстати, да, — Майк повернулся ко мне. — Туда мы доберемся быстрее. Что скажешь?

— Скажу, что надо идти на Кюрасао, — ответил я без раздумий. — Нас там могут если не ждать, то встретить, по крайней мере. У меня там друзья… вроде они туда отправились.

— Хм… — Майк с силой потер заросший щетиной подбородок. — А что это может дать нам?

— Помощь, — пожал я плечами. — Если у них работает радио, просто передающее музыку, то, значит, есть какая-то жизнь. В этой жизни надо устраиваться.

— Я кофе всем сварю, — сказала Янина и пошла на кухню.