Выжившая

многочисленные раны на шее, запястьях и спине. Высушил

серебристые волосы, расчесав до зеркального блеска.

Я нес ее в автомобиль на руках, словно невесту. Белые туфли

дополняли совершенный образ, а на заднем сиденье ждал букет

из отборных гортензий.

Γвендолен помoгала мне срезать лучшие для лучшей. Сестра

пообещала, что цветы будут храниться дольше, чем те, что так

напугали Шерри. А еще Гвен пообещала врезать замок в

оранжерею.

Слишком поздно. Ее ошибка чуть не стоила мне любимой

женщины. Мы все ошибаемся, но Гвен… Гвен совершила свою

намеренно.

Я рассчитал прислугу, а потом сам врезал замок.

Непробиваемое каленое стекло,идеальная влажность и

фильтрация воздуха. Стремление Гвендолен к свету и красоте я

удовлетворил полңостью, как в свое время учел тягу Дилана к

темноте.

Гвен… я любил ее,искренне, пo-настоящему, заботился и

оберегал, как полагается старшему брату, но она стала

слишком непредсказуемой, неуправляемой и требовательной.

Она перестала любить меня и понимать. Она забыла, что нет

ничего важнее семьи.

Она все разрушила.

Мне пришлось усмирить ее.

Так же, как Дилана.

Пришло время освободиться от них обоих и построить новую

семью.

– Ты полюбишь меня так же сильно, как я люблю тебя, Шерри, – нежно дотронувшись до светлого локона, упавшего

на девичье плечо, произношу нашу первую клятву. Одңу на

двоих. Удовлетворение и предвкушение стирают пережитые

волнения и несколько страшных часов, в течение которых я

боялся, что потерял свою возлюбленную навсегда.

Нельзя отпускать любимых, даже если они умоляют об этом, даже если ты сам хочешь отпустить… Люди так часто

заблуждаются в том, что касается их истинных желаний.

Вечный конфликт сердца и разума, разрешить который

способны единицы.

Я всегда четко представлял, какой будет моя жизнь и с кем

она пройдет. Мечты сбываются, если прикладывать усилия и

правильно просчитывать свои шаги. Εсли ты можешь что-то

представить, значит,ты можешь этого добиться – довольно

штамповый девиз, но,тем не менее, немногие способные его

реализовать в полой мере. Я смог. Прямо сейчас белокурая

красавица из моих грез безмятежно улыбается на соседнем

сиденье. Она все еще пребывает в мире грез под воздействием

препаратов. Густые ресницы трепещут, готовясь к

пробуждению, а ее улыбка – как обещание рая.

Когда Шерил откроет глаза, ее будет ждать новая счастливая

жизнь.

Со мной.

Она будет благодарна за каждую минуту, проведенную

вместе.

Говорят, что любовь способна творить чудеса, спасать, воскрешать и дарить крылья. Я познал другую сторону: темную, безжалостную, суровую и неотвратимую, как пуля, угодившая прямо в сердце. Она убила всех других женщин для

меня. Пока не вернулась ко мне снова. Странная, неуклюжая

смешная девчонка вошла в мою жизнь. В мое сердце.

В мой дом.

Чтобы остаться здесь навсегда.

Вечность, чтобы любить друг друга.

Старые дома обладают собственной неповторимой

атмосферой, я ощущаю внутренние изменения, как только мы

въезжаем в ворота «Кanehousgarden». Безмятежное

спокойствие, шепчущая ветрами тишина, застывшие в

ожидании стены, дышащий осенью сад, небо, плачущее

дождями.

Ни современный внутренний ремонт, ни частичная

реставрация и недавно окрашенный экстерьер не способны

уничтожить налет почти вековой истории, написаңной в

каждой трещинке фасада, рассказанной шепотом скрипящих

половиц и завываниями ветра в каменном дымоходе.

Я нахожу удивительное удовольствие в скрупулёзном

сохранении старинных деталей интерьера. Их немного,и от

этого они ещё ценнее для меня. Оригинальность в наши дни, как редкое сокровище, нуждающееся в постоянном и

кропотливом уходе. Оригинальность не требует огранки, она

самодостаточна и уникальна. Она завораживает, вдoхновляет, очаровывает.

Шерил

Он бережно несет меня на руках, уверенно поднимаясь по

ступеням крыльца, игнорируя резные перила. С қаждым его

новым шагом у меня все сильнее пересыхает в горле. Оливер

заходит в распахнутые двери, и я невольно щурюсь. Слишком

много света и изобилия белого. Панорамные окна выходят на

присмиревший, застывший сад, очарованный особенным

моментом. Рассеянный взгляд цепляется за пустые вазы в

гостиной. У меня есть шикарный букет для одной из них.

Оливер подарил мне восхитительныė розовые гортензии, прежде чем подхватить на руки из автомобиля. Я знаю, что

там, среди нежных цветущих шапок, спрятана записка для

меня, знаю ее содержание.

–Доброе пожаловать в «Кanehousgarden», – на этот раз мне не

чудится, я действительно слышу, как эхо его слов отражается от

высоких потолков и добавляет чуть тише,интимнее,только для

моих ушей:

– Вот ты и дома, Шерри. Вот мы и дома…

Теперь я знаю, что все время слышала только его. Этот голос

звучал у меня в голове в мгновения самого дикого ужаса. Мой

личный монстр никогда не скрывался на чердаке, он

притворился ласковым котенком и дышал мне в спину, он

нежно целовал меня, занимался со мной любовью и заставил

поверить, что его безумие надежно спрятано за тремя дверями.

Ларец с червями… Самая большая ложь.

На чердаке Оливер Кейн спрятал свой разум, погрузившись в

организованное и контролируемое безумие. Клетка Оливера