Выжившие

Когда проходили через странный двор, мой взгляд упал на спортплощадку, заметил, что на брусьях сидит мужчина высокого роста, среднего телосложения, в камуфляже. Через мгновения я услышал какой-то плач. Мне это не понравилось, и я направился к площадке. Вдруг человек в камуфляже посмотрел на меня, забежал в столовую, и плач прекратился.

— Стас, ты точно не упадешь где-нибудь? А то мы девочки хрупкие, тебя не дотащим, — произнесла Света.

— Вы не видели этого человека???

— Стас, ты нормально себя чувствуешь? — с удивлением спросила Таня. — Наверное, и правда не нужно было тебе пиво пить.

— Показалось. Идем дальше, территория большая, хочу обследовать как можно больше, — не показывая страха, ответил я.

Мы зашли в хвойный лесок, запах которого протянулся на несколько десятков метров. Огромные ели гладили небо. Присмотревшись к одному из деревьев, я заметил, как белка прыгнула на соседнюю ветку. Где-то в глубине леса стучал дятел, звуки распространялись по всей территории леса.

Огромная тропинка была больше похожа на дорогу, по которой проедет только квадроцикл либо какой-нибудь внедорожник с хорошим дорожным просветом. Огромные колеи, в которых находились не успевшие просохнуть бездонные лужи.

Пройдя чуть вглубь, мы наткнулись на круглую полянку, по периметру которой были пеньки до щиколотки, казалось деревья кто-то спилил, дабы добавить солнца. По центру валялось старое тряпье, над которым кружили мухи, словно над отходами человеческой жизнедеятельности. К одежде вела, протоптанная до земли, тропинка.

Интерес победил разум, и я направился к тряпью. Через несколько шагов за одеждой заметил кирпичики, которые создавали круг, а внутри непрогоревшие угли. Уже около разбросанных вещей мне в нос ударил тухлый запах вперемешку с запахом плесени. На одежде находились трупы крыс, по которым не спеша ползали белые черви, словно маленькие вагоны.

Двигались черви в разноброс, но основной путь у них был такой: выползали из мест, где когда-то были глаза, продолжали маршрут в дыру на животе. Некоторые из них описывали круги вокруг маленького черепа, едва покрытого кожей с шерстью. Сдерживая рвотный позыв, я задержал дыхание и начал отдаляться от того места. Около девушек я смог нормально вдохнуть, после чего пошел в обратном направлении.

— Стас, ты куда? Что ты там увидел? — закидала меня вопросами Света.

— Ничего приятного, надо отсюда уходить. Эта поляна вызывает тревожность, — монотонно ответил я и побрёл по той тропинке, по которой мы пришли сюда.

Проходя рядом с двором, я снова услышал плач ребенка. Рыдание было безысходным и с потерянной надеждой, словно маленького ребенка где-то оставили наедине с этим ужасным миром.

Солдата в этот раз я не увидел. Через силу я спросил:

— Таня, Света, вы что-нибудь слышали?

— Стас, что ж ты такого выпил? Расскажи нам. Я вот ничего не слышу, а ты, Света? — промолвила блондинка.

— Стас, ты уверен, что с тобой все в порядке? Я просто тоже ничего не слышу, — ответила Светлана. По её лицу было видно, что она что-то скрывает.

— Дорогие, подождите тут, я быстро, — произнес я, направляясь в сторону двора.

— Береги себя, — произнесли они в один голос.

Во дворе ничего примечательного не заметил, но плач становился все громче и громче. Решил пойти на звук, тот привел на кухню. Войдя внутрь, я понял, что источник звука находился в стене.

Внимательно все осмотрев, заметил, что стенка не закреплена с правой стороны. Присмотревшись, понял, что это потайная комната. «Так вот почему комната казалась больше», — подумал я. Когда подошел ближе, на меня вылетело что-то темное с такой силой, что я упал на спину. После моментально исчезло. «Что ж это за комната? Нужно проверить», — сказал сам себе.

Зашел в эту секретку, сжимая в кулаке нож, но тут было тихо, как на кладбище, и ничего не видно, словно мне выкололи глаза. Смотрел я в эту часть комнаты как в глубокий колодец поздней облачной ночью. И впервые пожалел, что не взял с собой фонарь.

Когда вышел на улицу, свет заходившегося солнца словно ослепил меня, и девчата ринулись ко мне.

— Стас, что с тобой? — с ужасом спросила Татьяна.

— А что со мной не так? — ответил я с улыбкой.

— У тебя все лицо расцарапано, где ты успел пораниться за три минуты?

— У меня? Расцарапано? — удивленно спросил я, провел ладонью по лицу и почувствовал теплую густую жидкость.

— Нужно возвращаться, обработать твои раны, — последовало предложение от Светы. — И, возможно, нас уже потеряли.

— Хорошая идея, — бросил я ответ.

По дороге к лагерю я пытался понять, что же происходило. «Почему я не почувствовал боль? Что ж это за птица такая?» — проносилась одна мысль за другой.

Через «Вершину» мы попали в «Подножье».

Вдруг кто-то выкрикнул:

— Парень, подойди, поговорить надо!