Выжившие (СИ)

Секунду эта фраза висела в виртуальном воздухе комма, как поднятая ветром пыль оседая на всём, до чего могла дотянуться.

Шигемацу застыл, с ужасом в широко раскрытых глазах глядя на ученицу. Всё-таки она что-то для него значила. Что-то важное. Что-то, чего он не хотел терять.

Но недостаточно важное, чтобы не принести без колебаний в жертву, когда «не было выбора».

Лицо седого Старейшины дёрнулось, и он нервно поморгал, тоже справляясь с эмоциями.

— Как пожелаешь, Кайяда-кун, я не могу и не стал бы тебе приказывать… — Шигемацу сглотнул, и, окончательно совладав с собой, превратился в того же усталого, могущественного человека с тенью сожаления во взгляде, каким обычно и был. — Я просто хочу, чтобы ты знала: мне бесконечно жаль, что не нашлось другого варианта. И ещё — спасибо тебе, Ицуми-кун. От имени всего Братства Гармонии и, возможно, всех выживших нашей… неудачливой планеты. Несмотря на то, что… В общем, ты сама увидишь в новостях. Ты спасла многие жизни, рискнув своей, знай это! И мы все у тебя в неоплатном долгу.

Он исчез из комма, а Кай ещё долго смотрела пустыми глазами в стену, чувствуя, как по щекам текут такие редкие в её возрасте и такие жгучие слёзы.

* * *

Когда раздался стук в дверь, капитан Ицуми просто лежала и смотрела в потолок.

Она вздрогнула и резко повернулась на звук.

— Входите.

В её голосе, кажется, всё ещё остался металл. По крайней мере, лейтенант Мэтьюз, появившийся в дверном проёме, посмотрел на неё удивлённо и обеспокоенно, колеблясь, входить ли. Он был одет в странные свободные серо-голубые брюки и рубашку навыпуск.

— Рад, что тебе уже лучше, Ицуми! Привет! — осторожно улыбнулся он.

— Хисашибури-десу [1], Мэтьюз, — устало кивнула Кай, смягчая холодный взгляд, и сделала короткий жест головой: — Заходи.

Лейтенант кивнул и осторожно сделал несколько шагов к её койке, достав из-за спины букет из трёх нарциссов [2]. Хилых, но живых! Похоже, он потратил на них целое состояние — живые цветы в Нью-Токио иногда стоили больше, чем человеческая жизнь.

Кай вымученно улыбнулась, увидев нарциссы:

— Спасибо тебе за цветы, это… — она запнулась, подбирая слово, — неожиданно. Но к месту. Благодарю, — она коротко склонила голову.

— Рад, что к месту, — Мэтьюз несколько смущённо заулыбался и стал шарить глазами в поисках места, куда эти цветы можно было бы поставить. — Ох и сложно же было их раздобыть, не выходя отсюда… — наконец, нашлась небольшая полка, торчавшая из стены рядом с койкой Ицуми, и он просто положил нарциссы туда.

— Так ты тоже в этой клинике? — подняла бровь Кай, кивнув на его одежду. — Кстати, где это мы конкретно?

— Это — Юго-Восточная, лучшая у «Конга», — лейтенант нажал на кнопку в стене, выдвинув скамейку для посетителей. — А я — да… Побился немного, пока тебя вытаскивал… — он усмехнулся и, кряхтя, сел.

Было видно, что ему больно двигаться, особенно — не просто волочить ноги, а менять положение тела.

— Так это тебе я обязана тем, что вообще пришла в себя?.. — капитан удивлённо воззрилась на него, не в силах поверить.

— Типа того… — Мэтьюз смутился ещё больше и потупил взгляд. — Но когда там всё рвануло, меня тоже в итоге неслабо зацепило — контузия, кости поломало при приземлении, даже с гравикомпенсаторами в капсуле «МК-3»…

— Тебе дали «МК»?!

— Ага, дали… — лейтенант вздохнул. — Но, думаю, больше не дадут. В расход я пустил экспериментальную технологию. Не знаю, много ли их вообще на вооружении, но теперь — точно на один меньше, — он осклабился, морщась от головной боли.

— Спасибо, Мэтьюз, — Кай посерьёзнела. — Без тебя мне бы — точно конец. Я у тебя в долгу. По-настоящему.

— Да ладно… — он, похоже, даже зарделся. — Говорят, это мы все у тебя в долгу. После взрыва в лабе Номуры мало что смогли найти, но Старейшины Братства в один голос твердят, что тебя надо не арестовывать, — Мэтьюз кивнул на наручники, — а наградить. Хотя Главный всё равно сказал, что пока не разберётся — не отпустит…

— А давно я… здесь?

— Третий день. А мне только десять минут назад сообщили, что ты очнулась. Тут, пока мы в отключке лежали, столько всего произошло…

— Что именно? — Кай насторожилась.

Лейтенант усмехнулся.

— Как говорит премьер-министр, «Японский Конгломерат вошёл в зону турбулентности, но это значит, что нужно пристегнуть ремни и дать экипажу — то есть, правительству во главе с ним, — справиться с ситуацией».

Тут у Мэтьюза замигал и завибрировал браслет на левой руке. Он скосил на него взгляд и со вздохом пояснил:

— Процедура. Поломанные кости филлером с нанороботами укрепляют. В следующие два часа — наркоз, а потом — полдня боли, — он покачал головой. — Зато, говорят, кость покрепче становится — может, я скоро как ты буду, бронированный, — лейтенант подмигнул и, кряхтя поднялся. — Ладно, Ицуми, я завтра зайду, как отпустит. А ты дайджест хотя бы посмотри — на то, что мы с тобой натворили, глянуть точно нужно.

— Удачи, Мэтьюз, — кивнула Кай. — И спасибо тебе ещё раз, что… полез вытаскивать.