Выживший Хью Гласс. Настоящая история

Он начал путь еще до рассвета. Пробираться сквозб заросли оказалось куда сложнее, чем двигаться строго по руслу реки. Страшнее всего было то, что пик Грома теперьотдалялся. Чтобы его увидеть, нужно было обернуться, а это приносило невыносимую боль. Без ориентира Глассу становилось не по себе. С первыми лучами солнца Гласс заметил что-то странное. Голоса людей. Настоящие, а не те, из мрачных лабиринтов памяти. Голоса звучали все отчетливее.

Вдалеке он увидел нескольких индейцев. Нужно было понять, кто они. Если арикара или сиу, лучше не высовываться, а вот если пауни или лакота, можно рискнуть. Гласс застыл и стал прислушиваться.

Наречие было незнакомым, но и не язык арикара. Уже хорошо. Гласс стал обдумывать, как лучше и безопаснее к ним подобраться. Как попросить о помощи? Да еще к тому же не зная языка? Пока он обдумывал это, в зарослях началось какое-то шевеление. Дозорные индейцы насторожились. Остальные только начинали просыпаться.

Вдруг из кустов с разных сторон послышалась стрельба. Весь лагерь индейцев заволокло дымом. Выскочило несколько всадников. Гласс успел заметить на них трапперские рубахи. Это были белые люди.

Несколько охотников из числа белых людей буквально за несколько секунд уничтожили отряд индейцев. Это очень напоминало то, как в начале путешествия с отрядом Генри на них напали манданы. Невесть откуда взявшуюся в отряде женщину привязали к поводьям и стали волочить по земле. Та извивалась и орала до тех пор, пока не ударилась о дерево. Даже в этом хаосе звуков Гласс различил ужасный хруст, с каким женщина ударилась о ствол клена. Признаков жизни она больше не подавала.

Нескольким индейцам все же удалось убежать, большую часть убили. Охотники похватали все, что посчитали ценным, и поспешили сбежать вместе с прихваченными лошадьми. Если обратиться за помощью к индейцам Гласс еще мог, то к этим, с позволения сказать, охотникам – уже не имело смысла. Слабо верилось в то, что они решат помочь умирающему. Просто прихватят еще и шкуру медведя, да и все. Возможно, если Гласс очень попросит, пристрелят его. Траппера этот вариант не устраивал. Он слишком сильно хотел выжить.

Вскоре место, где еще недавно была стоянка индейцев, опустела. Теперь на ее месте было пепелище. Когда голоса людей стихли, Гласс все же подполз к месту разгромленного лагеря. Для охотников тут больше не осталось ничего ценного, а вот для Гласса, может, и найдется. Он оказался прав. Небольшой нож, несколько полосок вяленого мяса и тряпки. Ему пригодится все.

Собрав все в небольшой мешок, Гласс поспешил убраться отсюда подальше. Больше людей ему не встречалось. К вечеру он заметил небольшой холм, внутри которого виднелось углубление наподобие пещеры. Размером яма была не больше могилы Гласса, но в ней можно было укрыться от приближающейся грозы. На входе в импровизированную пещеру ему удалось развести костер. Тепло быстро расслабило уставшие мышцы, а заодно и заставило напомнить о гноящихся ранах. Кое-как он попытался обработать их, но вскоре силы окончательно покинули его. Впервые за долгое время он уснул безо всяких сновидений, просто провалившись в беспросветно-черную бездну.

На следующий день глас вновь вышел к реке. Вдалеке виднелась вершина холма Грома, которая стала для него попутчиком и собеседником. Каждый раз, когда Гласс злился и начинал сыпать проклятиями, он бросал взгляд на холм. Тот высился вдалеке. Иногда с насмешкой, иронией, равнодушием или даже упреком. Где бы Гласс ни был, с ним всегда был гордый пик священного у индейцев холма. Интересно, почему его назвали холмом Грома?

Через пару дней Глассу выпала возможность узнать, почему холм получил такое название. Ближе к ночи тучи начали сгущаться, а деревья неожиданно зашумели. Небо заискрилось от молний, а воздух стали сотрясать раскаты грома. Гласс тут же попытался спрятаться под шкурой медведя. Бросив взгляд на холм, он застыл в оцепенении. Казалось, что холм поражает одна молния за другой, а в ответ на эти удары холм подпрыгивает и сотрясает все вокруг. Это же не может быть началом конца света? Если так, то Гласс может действительно назвать себя «везунчиком» – он первым увидит начало Апокалипсиса.

Дождь продолжался до раннего утра. Шкура медведя промокла, но воздух казался таким отчаянно холодным, что Гласс не рискнул выползать из-под шкуры гризли. Он привязал какой-то веревкой шкуру медведя себе к спине и решил обдумать дальнейший план действий.

Воды Гранд стали менее бурными, а значит, можно было подумать о плоте. По воде он будет передвигаться куда быстрее. Конечно, любой индеец посчитает своим долгом подстрелить легкую мишень, но это лучше, чем делать гордые десять шагов, после которых он падал без сил. Если уж честно, Гласс все еще надеялся на встречу с индейцами, ждал ее. Коренное население Америки всегда с уважением относилась к людям, прослывшим хорошими воинами, возможно, они его примут к себе. Хотя бы на пару дней…