Выживший. Покорение Америки (СИ)

В этот момент тень стала чётче, и вскоре стало ясно, что это человек. А ещё несколько мгновений спустя он к своему ужасу узнал в незнакомце Николая Ежова. Расстрелянный нарком был одет в распахнутый кожаный плащ, по которому вниз струились тёмно-красные дорожки, руки в карманах, на ногах блестящие хромом сапоги с заправленными в них галифе, и непокрытая голова.

"Что, товарищ Сталин, вот и до вас Смерть добралась, — грустно усмехнулся тот, глядя на своего бывшего покровителя сверху вниз. — Вы не дёргайтесь, всё равно уже не поможет, исход один. Да и то, скучно мне там без вас".

А он уже и кричать не мог, рот его был забит кашей из чернозёма вперемешку с кровью, оставалось только мычать. И возле самых глаз неторопливо полз жирный дождевой червь, то сжимаясь пружиной, то растягиваясь в струну…

Иосиф Виссарионович Сталин, хозяин 1/6 части суши, проснулся в холодном поту. Какое-то время молча смотрел в светлый полоток, вспоминая страшный сон. Одно и то же вот уже несколько раз на протяжении последних месяцев. Почему именно Ежов? Он подписал сотни приказов, отправивших на тот свет и в лагеря тысячи, а то и сотни тысяч людей. Каждый мог прийти к нему в кошмарах, но приходит почему-то только нарком.

Кстати, о наркоме… Сталин скосил взгляд на циферблат настольных часов. Почти половина седьмого, уже и сквозь занавески пробивался серый октябрьский рассвет. Через два с половиной часа встреча с Берией и наркомом обороны Ворошиловым. Нужно обсудить обострение отношений на границе с Финляндией. Того и гляди до открытого столкновения дело дойдёт. Радовало хотя бы то, что согласно заключённому с немцами договору о ненападении Финляндия по секретному протоколу была отнесена к сфере интересов СССР. А значит — в случае вооружённого столкновения Германия останется в стороне. А уж с маленькой северной республикой мы как-нибудь справимся.

От таких мыслей Вождь повеселел. Даже воспоминание о страшном сне уже не так терзало душу. Кряхтя, он сел на постели, свесив вниз обутые в вязаные носки ноги. Возраст давал о себе знать. Тут ещё заныла иссохшая левая рука, не иначе быть дождю. Нет, решил он, не позволю таким мелочам портить себе настроение!

На Ближнюю дачу Ворошилов по традиции прибыл сильно заранее, Берия — без пяти минут девять. Обсуждали политическую ситуацию и готовность наших войск на северо-западном направлении под крепкий чай с лимоном из никелированных с чернью подстаканников. В целом отчитались нормально, хотя для порядка Сталин задал несколько вопросов. Выслушал ответы, после чего Ворошилова отпустил, а Берию попросил задержаться.

— Ты вот что мне скажи, Лаврентий, — разминая пальцами правой руки папиросу, спросил Отец народов. — Что у нас в Грузии? С подпольной группой "правых" ты разобрался, Картвелишвили расстрелян. Но до меня доходят слухи, что ещё осталось в руководстве республики враждебно настроенные к Советской власти элементы. К примеру, что ты скажешь о Чарквиани?

— Товарищ Сталин, за Грузию можно не волноваться, если слухи и доходят, то от тех, кому выгодно раскачивать лодку. А за Чарквиани я могу поручиться головой. Это преданный делу партии коммунист, мы с ним, как говорится, не один пуд соли вместе съели.

— Ой, смотри, Лаврентий, голова-то у тебя одна, вторая не вырастет, — прищурился Иосиф Виссарионович. — С Чарквиани я встречался в прошлом месяце, при тебе же дело было, в общем-то он производит неплохое впечатление. Пусть поработает, дальше посмотрим.

— А вот меня, товарищ Сталин, тревожит происходящее на Украине. Не слишком ли круто Хрущёв на посту первого секретаря взялся за дело? Арестованы десятки тысяч партийцев, причём, как мне докладывают, зачастую по сфабрикованным обвинениям.

— Хрущёв, говоришь… А ведь и его фамилия мелькала в протоколах допроса этого Сорокина. Если верить его показаниям, Иудой оказался Никитка.

— Думаете, стоит заняться им вплотную?

— Займись, может, что интересное накопаешь. Если что-то интересное выяснится — лично мне докладывай. Понял?

— Так точно… Кстати, о Сорокине, — Берия сделал вид, будто запамятовал и только сейчас вспомнил. — Похоже, проявился наш беглец, не сгинул в тайге. И не где-нибудь проявился, а в Америке. Да вот, сам посмотри.

Нарком извлёк из портфеля журнал "Тайм", развернул посередине и положил перед Вождём. Рядом с журналом лёг отпечатанный на машинке лист бумаги. И тут же — небольшое фото из личного дела зэка Ефима Николаевича Сорокина. Сталин с нескрываемым интересом сравнивал журнальное фото Бёрда и уже знакомое изображение Сорокина. Затем внимательно прочитал машинописный текст, и поднял на Берию глаза:

— Выходит, этот Фил Бёрд и есть наш Сорокин?