Выживут сильнейшие (СИ)

— Ты убийся! И не уйдешь живым! — Ну хоть угрожающий мне китаец прилично владел языком. А то совсем об них руки марать не хотелось.

Блеснули запонки на моих манжетах, испачканных кровью.

Проклятая китайская недомафия!

Смрад фамильяра привычно забил нос. Интериус вырос за мной, словно тень. Тень смерти.

И людишки заверещали громче.

Все поголовно вытащили ножи. Даже женщины.

Смешные. Против моего пожирателя?

Я приготовился убить их всех, если понадобится.

— Я видела-сь, что произошло! — старенькая ветхая бабуська заковыляла ко мне через толпу. Люди перед ней расступились.

Бабка прихрамывала на обе ноги, держалась за спину и опиралась на кривую клюку. Жиденькие седые волосенки собрала в две косы. И одета была в типичный китайский халат.

Я решил подпустить старуху поближе. Вряд ли это какой-то трюк. Но заметил, как Алесса огляделась, вышла из толпы и встала рядом со мной. Спиной к спине, глядя в противоположную сторону, прикрывая.

Она выбрала мою сторону.

Умничка.

Моя.

— Он сам прыгнул-сь на сук! — звонко сказала старуха. Чем вызвала новый гул голосов. Какой сам? Даже я в такое не поверю! Проще представить себя в роли убийцы. Тут хоть какая-то логика.

— Подробней, пожалуйста.

— Я жарила-сь лепёшки. С луком и яйцом. Мне было-сь так жарко. В Мортене в этом-сь году такая жара…

— Не так подробно.

— … Вышла-сь на балкон остудиться, и вижу-сь: бежит Хан Сион и орёт. Руки у лица держит-сь. И весь в крови. Как раз мимо моего дома бежит-сь. А потом прыг-сь и долбанулся головой о дерево. Встал-сь, отошёл назад. Разогнался и прыгнул-сь на ветку. Первый раз неудачно, но со второго раза получилось. Сук распорол-сь ему спину. Хан подергал-сь головой и захрипел-сь. Вот так: Хэ-хэ, и руки к лицу потянул-сь…

— Спасибо, хватит.

Я подошел ближе к дереву, всматриваясь. Действительно одежда была порвана изнутри. Лицо расцарапано. Вместо одного глаза — месиво. Тело не дышит.

Ах, ты ж, адовая псина! Ботинки испачкал! Знал же, нельзя соваться к трупу!

— И никого больше не было рядом? — решила уточнить Алесса.

Она, наверное, не понимает, но голос у нее дрожит, и от этого её тонкая фигура в длинном синем платье становится совершенно беззащитной. Я-то знаю, на что способна моя маленькая красная фурия, а мужики сворачивают головы, пожирая глазами мою жену.

Но она сейчас невероятно мила. Даже бесячие красные волосы сияют на солнце, словно горят. Становится жарко. Слишком много бликов на белой коже. слишком много глаз позволяют себе раздевать мою жену.

— Потом этот мальчик прибежал-сь, — бабка ткнула в меня клюкой, словно обдала ведром воды холодной.

Дожили. Фабрицио Де Лота “мальчиком” называют.

Честь семьи подорвана. Время сдать оружие и уйти продавать газеты. Хоть бы отец не узнал — засмеёт.

— Получается, это самоубийство? — уточнил мужик с большим ножом и в белом переднике. Явный мясник.

Бабка кивнула.

Что за хрень?!

Не бывает такого.

— Но он же бежал раненый! Значит, его до этого ранили.

Ах ты ж мать твоя логика. Кто тут такой умный?

К нам сквозь толпу пробивался Ронан Ли Кастильо собственной персоной. Высокий белобрысый хлыщ с хитрыми лисьими глазами и копной нечёсаных выгоревших волос. И вот скажите, откуда взялся этот прихвостень законодательства?!

И много ли он услышал/увидел/унюхал? Шарль говорит, у него интуиция, как у таксы. И ползёт он по служебной лестнице, как скалолаз. Зубами кресло главного следователя уже выгрыз. У него нет фамильяра. Но если бы был, это был бы какой-нибудь бультерьер с мёртвой хваткой.

На Кастильо дешёвый бежевый плащ и паршивая шляпа. Даже поднявшись до следователя, на приличный костюм не разорился.

— Имеете ли вы отношение к убийству? — спрашивает Кастильо и на Алессу смотрит, гад.

— Ни малейшего, — мой ответ он игнорирует. Да какое право он имеет меня допрашивать, мелкий, нищий детективчик?!

— Вы арестованы до выяснения всех обстоятельств, — Ронан Ли Кастильо достает наручники.

Блеск железа заставляет китайцев отбежать на добрый метр.

Чуют медяки, что одним полицейским сегодня станет меньше.

22. Алессандра

Этот прищур, эти поджатые губы. Фабрицио сейчас натравит на Ли Кастильо своего фамильяра, и я останусь без сообщника. Мой ручной детектив нужен мне. Он моя единственная опора в мире без Леона.

Нельзя допустить его гибели.

— О, Богиня, в глазах темнеет! Дышать не могу! — ввинтилась между мужчинами и картинно завалилась на бок. Фабрицио, как и ожидалось, даже бровью не повел. А вот Ронан поймал и аккуратно придержал меня за плечи.

Вот он — настоящий джентльмен, образец воспитанного мужчины. Не то что некоторые.

Мы оказались очень близко друг к другу, что позволило шепнуть ему:

— Не надо. Мы ничего не видели. Позволь нам уйти. — И добавила ещё тише, только для Ли Кастильо: — На прежнем месте после заката.

Ронан кивнул, не выпуская меня из объятий. Сказал громко и отчётливо:

— При условии, что вы явитесь в участок и расскажете, что произошло, можете идти.