Выживут только волшебники

Он взмахнул веткой, пробормотал заклинание. Потом прислушался и понял, что дом закрыт. Никто бы сейчас не смог туда проникнуть. Рада подергала дверь, затем взмахнула веткой, но дом – Кир это чувствовал – оставался неприступным. Он словно нахмурился, насупился, ушел в себя и совершенно не собирался идти на контакт. Несколько недель назад Кир бы не поверил, что может всё это сказать о доме. А сейчас так оно и было.

– Неплохо, – одобрительно проговорила Рада. – Ты делаешь успехи.

– У меня хороший учитель, – не моргнув глазом заявил Кир.

Он беззастенчиво врал. Учитель у него был, прямо скажем, так себе. Мудреную гуманитарную науку Киру приходилось постигать самостоятельно: по книгам. На все вопросы ученика Рада отмахивалась – прочитай, мол, сам, в учебниках все есть, ты просто ленишься. Если Кир продолжал настаивать и требовать объяснений – такое редко, но случалось, – она смотрела на него как на законченного тупицу, сквозь зубы бросала ответ, заканчивая его неизменным «И что тут можно не понимать!». В такие минуты Киру хотелось наплевать на судьбы мира, собрать вещички и двинуть домой, туда, где все просто и понятно, а если что-то непонятно, то есть В-Угол – всемирная поисковая система.

Когда дело доходило до практики, его преподавательница обычно показывала заклинание один раз, а потом равнодушно наблюдала за отчаянными попытками ученика что-то повторить. Помочь, разъяснить, что он делает не так, – нет, такого приема в ее педагогическом арсенале не наблюдалось. Максимум, на что Кир мог надеяться, это на то, что ей удастся сдержать смех во время этих «проб и ошибок». Но и такое случалось редко.

– Врешь. Учитель из меня никакой. Понятия не имею, почему дед меня к тебе приставил. После первого семестра у нас распределение – выявляют таланты, чтобы можно было выбрать факультет. У меня склонностей к учительству нет вообще.

– А к чему есть?

– Стратег и законник. Одинаково, – голос Рады заметно поскучнел.

Кир присвистнул:

– Круто! Будешь править миром.

– Ага, завтра приступлю!

– А что не так-то?

– Чтобы ты знал, миром правят мужчины. В совет восемнадцати входит только одна женщина – Сардара. И то только потому, что ее боятся оттуда попросить.

– Такая страшная?

– Ведьма…

– Тоже мне новость. У вас же тут все ведьмы-маги-волшебники!

– А у вас – все ученые-математики? – не без ехидства спросила Рада.

– Не-ет, – протянул Кир.

– Вот и у нас нет. Конечно, простейшую бытовую магию знают все. Но большинство этим и ограничивается… Есть еще мастера, он учат одно-два заклинания, но зато очень хорошо. И всю жизнь делают ну, например, мебель. Или украшения. Или одежду. А настоящих волшебников мало.

– И эта твоя Сардара – настоящая?

– Сардара – исчадие тьмы.

– Ну ты, знаешь ли, тоже не подарок. Так что получилось у нее – получится и у тебя.

Рада пристально взглянула на Кира, словно пыталась понять: комплимент он сказал или не очень. Кир рассмеялся.

– Смейся-смейся, – с деланой обидой проговорила Рада. – Посмотрим, что ты скажешь, когда сам с ней встретишься.

– Я бы, если честно, с удовольствием избежал этого знакомства.

– Не получится. Сардара – ректор УЧИ. Так что встреча состоится и скоро!

По подсчетам Кира, они уже подходили к уродливому городу, с которого он начинал знакомство с этим миром.

– А что нам нужно купить?

– Ступу, вестимо. С завтрашнего дня начнешь учиться полетам.

* * *

Летать! Вот этого он точно не планировал. Нет, конечно, он уже летал. Только делал это на сверхзвуковом летаплане – аппарате во всех отношениях надежном, – сидя в уютном кресле, попивая чаек и глядя в окно на облака. А вот подниматься в воздух в деревянном стакане не хотелось совершенно.

– А без полетов никак?

– Если хочешь стать всеобщим посмешищем – можешь попробовать.

Он не хотел.

Они вошли в тот самый город, который при первом знакомстве показался Киру уродливым и нелепым. Как же давно это было! Прошел всего-то месяц, а казалось – целый год. Сейчас, осматривая городок без спешки, Кир с удивлением обнаружил, что это местечко уже не кажется таким безобразным. Воспоминание о безукоризненно прямых улицах городов Сарегона, о великолепной стройности его архитектуры, чувствительно кольнуло сердце: он скучал по дому. И все-таки новые впечатления не дали ему хорошенько погрустить. Кир рассматривал дома и пытался угадать, кто же там живет.

Вот этот разукрашенный домик с цветами и диковинными зверушками на распахнутых ставнях наверняка принадлежит весельчаку и балагуру. А то каменное здание, почти до крыши упрятанное за высоким забором, – человеку нелюдимому. Ну а это строение, безмятежно болтающееся в воздухе, несомненно, сумасшедшему, и на этот счет Кир своего мнения ни за что не поменяет!