Выжженая земля. Тетралогия

Только делать этого не стану. Отсюда уходить нужно. Куда? Для начала — просто поближе к обжитым местам, не всё же, чёрт возьми, поразносило? Я, в некотором отношении, очень даже полезен могу стать. Учитывая ту информацию, которая осела в моей голове за последнее время…

Этот дом я отыскал достаточно легко. Старое, ещё сталинской постройки, здание угрюмо смотрело на мир своими узкими окошками. Вывеска на фасаде ещё больше усиливала впечатление, производимое домом. Управление по утилизации промышленных отходов. Вот уж, насколько я знаю, немного нашлось бы людей, желающих посетить подобное заведение.

У входа я предъявил свое удостоверение скучающему вахтеру. Он вписал мои данные в тетрадь и указал на лестницу.

— Вам наверх, там секретариат. На втором этаже.

Поднявшись на указанный этаж, нахожу дверь с соответствующей табличкой. Стучусь и, дождавшись отклика, захожу.

— Добрый день! Мне бы Валерия Михайловича отыскать.

— Профессора Митина?

— Ну да, его самого.

— А вы откуда будете? — интересуется миловидная девушка в очках.

Протягиваю ей свое удостоверение.

Нимало не смутившись, она кивает.

— Да, он вас уже ждет. Пройдите по коридору, третья дверь налево.

Профессор оказался немолодым уже дядькой с венчиком седых волос вокруг солидной лысины. Усадив меня в кресло, он суёт руку куда-то в стол. Что-то негромко щелкает, и я слышу, как еле заметно загудели оконные стекла и завибрировал пол у меня под ногами. Ого! А система защиты у него весьма нехилая! Вытаскиваю мобильник. Так и есть — нет сети, стало быть, и эти штучки здесь предусмотрены.

— Итак, молодой человек, давайте знакомиться! Ваш начальник и мой старый друг охарактеризовал вас весьма положительно. Характер задания вы знаете?

— Нет, профессор, ничего этого мне не сообщили. Сказали, что инструктаж вы проведёте лично.

— Ну да, ну да, разумеется. Вы, молодой человек, в курсе, что такое Росрезерв?

— Да, профессор, я знаю, что это за организация. Стратегические запасы хранит, продовольствие, сырье всякое… Да много еще чего. Но, откровенно говоря, я не совсем понимаю, как соотносится Росрезерв и ваше управление.

— Это почему же, позвольте вас спросить?

— Ну, они же ведь всякие полезные вещи хранят, а вы — отраву какую-то и прочие неприятные штуки.

Профессор хмыкнул и неожиданно улыбнулся.

— Ну, раз уж вы, молодой человек, такого мнения про нашу контору, то смею надеяться, и у других аналогичное впечатление возникнет. Это, уважаемый, всего лишь верхушка айсберга. Мы действительно храним многие десятки тысяч тонн всевозможных неприятных последствий технического прогресса. Небезызвестные вам НПО Маяк и Радон — всего лишь одни из наших структурных подразделений. Наша организация занимает обширные площади в труднодоступных местах, где и складируются все эти неприятные вещи. Правда, должен вам сказать, что и около крупных городов тоже присутствуют наши площадки, подчас весьма солидные. Мало ли что бывает необходимо в срочном порядке экстренно вывезти из города…

— Это я понимаю, товарищ профессор.

— А раз так, то никто, наверное, не будет удивляться тому, что в подобные опасные места вход и выход строго ограничен.

— Но это-то, как раз, понятно. Там можно такого накушаться, что зубы выпадут раньше, чем волосы.

— Поэтому мы тесно сотрудничаем с территориальными подразделениями ФСБ и в меньшей степени МВД. Согласитесь, что контроль за хранением и предотвращением несанкционируемого распространения опасных веществ все-таки в основном дело контрразведки, чем полиции.

— Конечно, я это понимаю.

— Ну, так вот. Вашей основной задачей будет именно поддержание сложившихся стереотипов, дабы и впредь никто не совал свой нос на наши площадки.

— Как я понимаю, профессор, помимо вышеуказанных веществ, в этих местах находятся другие, не столь афишируемые, запасы.

— Вы абсолютно правы, молодой человек. И если рассматривать наше возможное партнерство с Росрезервом с э т о й точки зрения, то еще неизвестно, кто чьим филиалом является.

— Вот даже как?

— Именно так, молодой человек. Наша организация существует почти сорок лет. И все это время мы оставались в тени. Вы будете несказанно удивлены, но многие, известные вам по временам перестройки, скандалы, связанные с многомиллиардными хищениями и разворовыванием различного рода запасов, — это тоже мы. Не в том смысле, разумеется, что мы все это украли. В большинстве случаев вообще никаких краж на самом деле не было. Это все были операции прикрытия, связанные с необходимостью каким-то образом объяснить и залегендировать исчезновение огромных запасов сырья, продовольствия и готовой продукции. Как вы сами понимаете, оные вещи, не будучи кем-то уже украдены, неминуемо были бы похищены уже по-настоящему. И никаких концов никто бы не отыскал. В действительности же все это нашло себе пристанище на наших площадках.

— Интересно, товарищ профессор… И что же, так никто никогда и ничего не заподозрил? Вы же, говоря простым языком, воровали не то что вагонами — эшелонами перли! Вас так никто и не попробовал отыскать? Среди ваших сотрудников не нашлось предателей?