Выжженная Земля

Южнее Поселка № 8 ситуация для немцев развивалась менее благоприятно. Здесь русские создали второй участок прорыва. Полковник Поляков долго готовил к этой атаке свою 327-ю стрелковую дивизию. Они построили точную копию тщательно разведанных укреплений 3-го батальона 374-го гренадерского полка, а также оборонительных сооружений 366-го гренадерского полка полковника Венглера. Копия повторяла каждую деталь: изгородь палисадника, ходы сообщения, пулеметные гнезда и бункеры.

Полковник Поляков нацелил удар в стык между двумя немецкими частями. Здесь советская 327-я стрелковая дивизия должна была отомстить за серьезное поражение, нанесенное 54-й армии в первом сражении на Ладожском озере в конце лета 1942 года.

Тогда Венглер с бойцами из земель Рейн и Вестфалия предотвратил стратегическое расширение участка советского прорыва. На этот раз Поляков намеревался преодолеть немецкую оборону любой ценой. Его штурмовые полки прорвали первую линию немецких укреплений южнее Поселка №8 и пытались расширить участок прорыва на север и юг. Если бы это им удалось и фронт 227-й пехотной дивизии перестал существовать, то люди Полякова получили бы прямой выход на господствующие высоты Синявино.

Однако советский план провалился. Бойцы Венглера снова удержали опорный пункт с южной стороны участка прорыва. Стрелки 28-й егерской дивизии, вместе с 1-м батальоном 83-го егерского полка, пробились прямо к командному пункту Венглера и усилили там его оборонительный рубеж. Прямо в центре, как скала в прибое, стоял Поселок № 8 с батальоном майора Циглера. Пять сотен немецких солдат сорвали здесь план советского командования: несмотря на полное окружение, померанцы отразили все атаки. Они держались 12 января, 13 января, 14 января. К ним не доходили ни продовольствие, ни боеприпасы. У них не было связи ни с дивизией, ни с полком.

Один, полностью полагаясь лишь на свои собственные ресурсы, батальон Циглера выполнил важнейшую задачу. Вместо того чтобы двигаться на запад, русские были вынуждены оставаться у Поселка № 8. Значительные силы 327-й стрелковой дивизии, а затем и переброшенной советским Верховным Главнокомандованием 18-й стрелковой дивизии были скованы в этом месте.

15 января, через четыре дня бесконечного боя, у немцев стали подходить к концу боеприпасы. Утром после массированного артиллерийского обстрела русские снова атаковали. Они приблизились с криками «Ура!», но пулеметный огонь померанцев их остановил, немного продвинувшиеся русские танки 122-й танковой бригады подорвались на минах. К этому времени у обороняющихся практически закончились снаряды, они вряд ли смогли бы отразить новую атаку. Циглер оказался перед дилеммой — быть уничтоженным или прорваться и спасти хотя бы людей.

Майор собрал своих офицеров и поставил вопрос перед ними. Держаться? Сдаваться? Или сделать последнее усилие и попробовать совершить прорыв?

О капитуляции не могло быть и речи, какой смысл добровольно позволить себя убить? Остается прорыв. Но это будет прорыв в неизвестность. Никто не знал, где находится немецкий фронт. Попытки восстановить радиосвязь ни к чему не приводили.

Существуют ситуации, в которых смелость утрачивает свое значение. Готовность бессмысленно погибнуть не является воинской добродетелью. Против стократного превосходства, против града бомб и снарядов ничего не сделаешь одной только силой воли, одним мужеством или преданностью долгу. Действительно, отвага и смелость часто побеждали и превосходящего противника, но в современной войне вооружений существует определенный предел, когда исход боя определяется количеством—количеством людей и оружия.

Поэтому решение Циглера прорываться было абсолютно правильным и, в лучшем смысле этого слова, мужественным.

Скрытный прорыв из Поселка № 8 начался в 23.00. Впереди шел сам майор, за ним — Оскар Швемм, из города Лодзь, свободно говоривший по-русски, поверх своей униформы Вермахта он надел форму убитого советского лейтенанта. Позади них — значительный штурмовой отряд, затем ударная группа с готовыми к бою винтовками и штыками. Позади на акьясах, небольших в форме лодки лапландских салазках, тащили раненых, каждые салазки тянули два человека. Прикрытие с фланга обеспечивали солдаты с автоматами. Арьергард составляла основная часть батальона. Все знали, как действовать: не стрелять без особого приказа майора, не курить, не разговаривать.