Выжженная Земля

Когда ударные группы генерала Неринга еще вылавливали у Букрина последних советских парашютистов, передовые части советской 38-й армии (т.е. 240-я стрелковая дивизия) вышли к реке возле деревни Сваромье, выше Киева. На противоположном, немецком, берегу находился городок Лютеж. Этот сектор оборонял 13-й корпус генерала Хауффе, а крутой 100-метровой высоты берег держали гессенская 88-я и бранденбургская 208-я пехотные дивизии. Днепр в этом месте 650 — 750 метров шириной и от 6 до 20 метров глубиной, ниже Киева он значительно шире.

Согласно приказу Сталина от 9 сентября, 38-я армия готовилась форсировать реку с ходу, однако, как и в Букринской излучине семьдесят два часа назад, ни саперы, ни средства переправы еще не подошли. Поэтому в окрестных лесах нарубили деревьев и связали их в плоты. Когда 26 сентября стемнело, ударные группы 931-го стрелкового полка отплыли от восточного берега на плотах и небольших рыбачьих лодках. Они почти достигли западного берега, когда вдруг ружейный выстрел разорвал ночь: немецкий часовой заметил маленькую флотилию. Сигнальные ракеты взлетели в темное небо и залили реку сияющим светом. Лодки и плоты стало видно, как мишени в стрелковом тире. Застучали немецкие пулеметы. Трассирующие пули показывали, куда попадали очереди. Прошили первую лодку. Вторую. На низких плотах красноармейцы лежали ничком и плыли по течению, пули пролетали над ними или чмокали в воду. Но тут вступили в дело немецкие легкие пехотные орудия. Прямые попадания топили плоты один за другим. Попытка переправы 931 -го стрелкового полка провалилась.

В нескольких километрах южнее подобную попытку предприняли 836 и 842-й батальоны стрелкового полка, но тоже на половине пути попали под немецкий заградительный огонь. 836-й батальон полностью погиб, ни один красноармеец не достиг берега. Судьба основной части 2-го батальона 842-го стрелкового полка была немногим лучше. Однако около 04.00 часов один взвод, 2-й взвод 5-й роты под командованием сержанта Нефедова, сумел добраться до немецкого берега на четырех рыбачьих лодках. Их было двадцать два человека и сержант, они окопались на крутом берегу примерно в двухстах метрах от реки. Все их вооружение составляли восемь автоматов, пять карабинов, один легкий и один тяжелый пулемет. Со своей удобной позиции Нефедов и его бойцы утром 27 сентября отбили немецкие контратаки силами взвода и роты.

Все та же старая история — решительный командир с горсткой стойких советских солдат. Каждого из них приходилось выковыривать из его огневой точки отдельно.

К вечеру 27 сентября у Нефедова осталось только десять человек. Он связался со своим полком и передал точные координаты группы. И в течение ночи с 27 на 28 сентября русским удалось доставить к нему семьдесят пять красноармейцев на пятнадцати рыбачьих лодках. Более того, на рассвете к Нефедову на маленьких плотах переправились капитаны Сава и Ванин, каждый с ударной группой.

К 30 сентября 240-я стрелковая дивизия перебросила таким образом два полка с полевой артиллерией и части полка тяжелых минометов. Плацдарм теперь имел по фронту три километра и в глубину полтора. Никто ни с немецкой, ни с русской стороны и не подозревал, что эта короткая полоска крутого берега является плацдармом, ударом с которого будет решен исход битвы за Днепр. Несколько дней шли ожесточенные бои за Лютеж. Если он падет, русские положат начало стратегическому плацдарму. Его взяли. Теперь встал вопрос, сможет ли 13-й корпус генерала Хауффе отбить Лютеж или, по крайней мере, блокировать плацдарм противника.

Поздно вечером 3 октября у Бровар на командном пункте генерал-лейтенанта Кравченко, командира советского 5-го гвардейского танкового корпуса, зазвонил полевой телефон: «Генерал должен немедленно прибыть в штаб Воронежского фронта, его срочно желает видеть генерал армии Ватутин.

Карта 38. У городка Лютеж, севернее Киева, русские взяли реванш за поражение у Букрина. Ватутин внезапно начал наступление, форсировал Днепр, взял Киев и двинулся в юго-западном направлении.

Это очень срочно», — повторил дежурный офицер. Кравченко прыгнул в штабной автомобиль и помчался на всей скорости. Следующий час представляет особый интерес для истории войны.

Вот как Кравченко описывает события: