Выжженная Земля

Быстрые приказы плели сеть, в которую должна была попасть атака русских. Для молодого обер-ефрейтора, конечно, все это выглядело скорее как оперный спектакль с опущенным занавесом. Ему нужно было переводить краткие быстрые слова и приказы майора в числа от одного до двадцати шести. И он почти вслух смеялся от той легкости, с которой ему удавалось справляться с задачей. Как вызубренные неправильные глаголы накануне экзамена, числа проносились в его голове.

Он вызывал Гвоздь-2 и Гвоздь-3. Он использовал цифры, чтобы управлять ими. Он использовал цифры, чтобы предупреждать их. Из цепочек чисел в его наушниках и коротких замечаний, которыми обменивались командир орудия, унтер-офицер наводчик и водитель, он пытался составить себе картину сражения.

Кроме Т-34 у русских было несколько американских Т-III. Вторая рота уже доложила, что подбито шесть танков. Больше всего, четыре, было на счету звена Сенкбил. Перед орудием командира никто не появлялся. Война шла где-то в километре от них. Вдруг она снова приблизилась. В виде титанов Т-34.

Группа Т-34 и один Т-III быстро двигались к склону. Водитель унтер-офицер Шеф-лер не отрывал взгляда от своего смотрового прибора. Наводчик был само хладнокровие. «Огонь!»

Танк за танком поражала 75-мм пушка штурмового орудия. Но советские командиры атаковали снова и снова. По их радиопереговорам было понятно, что они получили приказ прорвать немецкие линии любой ценой. Они наступали семь раз. Семь раз они упрямо загоняли себя в капканы майора Франца.

Через три часа тридцать пять разбитых танков тлели на поле битвы. Только пять Т-34, все серьезно поврежденные, смогли уйти с дымящейся арены, ища укрытия в небольшом лесу.

С гордостью майор доложил командиру батальона: «Подбито тридцать пять танков противника. С нашей стороны потерь нет».

Дорога к Верхопенью на реке Пена была расчищена.

Верхопенье тянулось на несколько километров по обеим сторонам реки Пена. Подступы к городку были сильно укреплены, поскольку там находился мост.

Генерал Хёрнлайн развернул свою дивизию на запад. Вечером пехотинцы под прикрытием последних «Пантер» атаковали со стороны церкви. Они захватили восточную часть города и вышли к реке.

9 июля западная часть маленького городка с мостом через Пену тоже оказалась в руках немцев. 6-й танковый полк и мотострелки 3-й танковой дивизии наступали с окраин. Главные схватки происходили между противотанковыми орудиями и танками T-IV, между «Пантерами» и Т-34.

Мост через Пену был поврежден, но 2-я рота и мостостроительная колонна 39-го инженерно-саперного батальона ночью за рекордное время произвели ремонт, а к середине утра следующего дня навели еще один 16-тонный мост. Теперь гусеничные машины могли форсировать реку.

Наступил решающий момент.

Утром 10 июля полковник Шмидт Отт ударил на юг с высоты 258,5 6-м танковым полком. Одновременно генерал-лейтенант Вестхофен двинул по мосту свою пехоту, мотопехоту, артиллерию, штурмовые орудия, саперов и противотанковые орудия под командованием подполковника Вельмана. Ударная группа вышла противнику в тыл и овладела господствующими высотами у Березовки.

Много позже колонны советских военнопленных снова потянулись в тыл немцев. В секторе 3-й танковой дивизии их было около 2000.

Восточнее дороги на Обоянь бои вела танковая ударная группа графа Шиммельмана, входившая в состав 11-й танковой дивизии. После налета «Штук» высота 260,8 пала. Мотопехотный полк «Великой Германии» действовал непосредственно вдоль дороги и взял высоту 244,8.

Таким образом, была захвачена наивысшая точка на подходах к Обояни и в то же время совершено самое глубокое вклинивание в оборону русских. С холма открывался вид на долину реки Псел, последнюю естественную преграду с этой стороны Курска. В полевой бинокль сквозь легкую дымку различались башни Обояни. Целью стала Обоянь.

До нее, казалось, можно было достать рукой. Чуть больше тридцати километров. Не расстояние при обычных обстоятельствах для наступающих соединений. Совершит ли 48-й танковый корпус этот последний рывок?

Согласно тщательно разработанному плану Гота теперь должно было произойти следующее: 48-й танковый корпус наносит удар в направлении на Обоянь и захватывает переправы через Псел. Его основная часть движется на восток и — до наступления на Курск — разбивает совместно с танковым корпусом СС Хауссера резервные танковые силы, приближающиеся со стороны Прохоровки.

Таков был план Гота.

Чтобы прикрыть восточный фланг своей операции и предотвратить вступление в бой других советских танковых армий с востока, с советского Степного фронта, он намеревался в самом начале операции передвинуть оперативную группу «Кемпф» на полосу восточнее Прохоровки, откуда берут начало реки Сейм и Донец.

Но здесь Гот просчитался. Где «Кемпф»? Где 3-й танковый корпус, корпус Брайта, который должен был после форсирования Донца быстро двинуться на север и добраться до перешейка? Где опытные танковые дивизии — 6-я вестфальская, 7-я тюрингская и 19-я нижнесаксонская?