Выжженная Земля

Вечером 10 марта, в 20.00,4-я танковая армия передала корпусу следующий приказ: «Танковому корпусу СС брать Харьков. Восточному крылу перерезать дорогу Харьков —Чугуев. Крупными силами войти в город с северо-востока. С запада город блокировать».

В соответствии с приказом, «Лейбштандарт» ворвался в город утром 11 марта. 3-й батальон 2-го мотопехотного полка СС под командованием Макса Гансена с ожесточенными уличными боями вышел прямо на Красную площадь и таким образом открыл путь в центр города.

Когда роты 1-й моторизованной дивизии СС Зеппа Дитриха «Лейбштандарт» уже сражались с советскими 19-й стрелковой дивизией и 179-й танковой бригадой в юго-восточной части Харькова, примерно в пятидесяти километрах к югу от города, на реке Мша, генерал Шафаренко усиленной 25-й гвардейской стрелковой дивизией продолжал сковывать немецкий 48-й танковый корпус.

Генерал-полковник Гот, мастер мобильных операций, смирился с неизбежностью. Меньше всего он хотел быть скованным по фронту, равно как 48-й танковый корпус и Хауссер.

По этой причине Гот предпринял соединениями войск СС стремительный маневр на окружение Харькова, невзирая на бои непосредственно в городе.

В 14.50 11 марта Хауссеру поступил такой приказ: «4-й танковой армии предотвратить отход противника в восточном направлении от фронта 48-го танкового корпуса. Для этой цели снять дивизию СС «Рейх» с западного предместья Харькова, оставив только небольшие сторожевые заставы, и направить дивизию вокруг в северном направлении к восточному крылу корпуса. Задача дивизии — атаковать Харьков восточнее, в южном направлении на Змиев, в тыл противнику 48-го танкового корпуса и не допустить его отхода к Чугуеву... Гот, генерал-полковник».

Когда пришел этот приказ, дивизия «Рейх» как раз ворвалась в противотанковую траншею шириной в пять метров на западной окраине Харькова. Русские окопались на дальней стороне и с безопасной позиции вели сильный заградительный огонь. Отступить или пересечь траншею — вот в чем был вопрос. 16-я рота мотопехотного полка СС «Фюрер» не сомневалась. Она взяла эту траншею двухметровой глубины. Шанцевым инструментом солдаты вырубили ступени в мерзлой земле и выбрались из нее к первым домам.

Они смогли. Теперь путь в город был открыт и с запада.

Хауссер увидел возможность прорваться прямо через южную часть Харькова и, таким образом, попасть в тыл противнику на реке Мша самой короткой и, кроме того, самой надежной дорогой. Действительно быстрее, чем если выводить «Рейх» из операции и вести вокруг города по этой непролазной грязи.

К полудню 12 марта штурмовые подразделения дивизии «Рейх» уже были на центральном вокзале. Однако генерал-полковник Гот, помня горький опыт Сталинграда, Маныча и Ростова, не хотел поверить, что можно пробиться через большой город настолько быстро. Поэтому он твердо напомнил Хауссеру в радиограмме, переданной в 11.50 12 марта, что тот должен исполнять его приказ: вывести «Рейх» из уличного боя и отправить к восточному флангу в обход Харькова.

Хауссер подчинился. Он по-прежнему был убежден, что дивизии «Лейбштандарт» и «Рейх» совместными усилиями смогли бы сломить советское сопротивление в городе за очень короткое время и после этого развернуться на юг, но тем не менее он последовал приказу Гота.

Штурмовое подразделение «Гармель» вместе с частями дивизии «Мертвая голова» пошли вокруг города. В Рогане «Гармель» выбил с позиций батальоны советского 1288-го стрелкового полка. Дорога на Чугуев была открыта.

15 марта ловушка захлопнулась. В тот же день был подавлен последний очаг советского сопротивления на Харьковском тракторном заводе.

Вопрос, который из путей на Чугуев был бы лучше или быстрее привел бы к желаемому результату, в этой книге рассмотреть невозможно. Однако, основываясь на доступных сегодня свидетельствах, с полной уверенностью можно сказать, что генерал, командовавший танковым корпусом СС, на тот момент самым боеспособным значительным немецким соединением на Южном фронте, руководствовался исключительно соображениями военной целесообразности. Тем не менее Адольф Гитлер очень долго не мог простить ему этого поступка. В то время как генералы Хэмлайн и Постель, командиры дивизии «Великая Германия» и 820-й пехотной дивизии, были награждены Рыцарскими Крестами с Дубовыми Листьями, Пауль Хауссер получил такую награду лишь четыре месяца спустя, после того как его танковый корпус СС снова принял участие в тяжелом и кровопролитном сражении.

Конец советской обороне Харькова положил ночной телефонный разговор. Ватутин приказал генералу Рыбалко с остатками 3-й танковой армии пробиваться из харьковского мешка. Над советским Юго-Западным фронтом нависла угроза серьезнейшей катастрофы.

За последние четыре недели советское командование понесло ужасные потери.

Советская 6-я армия? Разбита.

Группа Попова? Уничтожена.

Дивизии 3-й танковой армии? Номера на бумаге.

69-я армия? Не осталось почти ничего.