Вызов

Глаза у него стали круглыми, как спутники Эйдэры. Он замер, широко открыл рот, а затем с сиплым свистом резко втянул воздух обратно. И я точно знала: сделал это Хард совершенно зря, потому что теперь ему казалось, будто огонь он проглотил.

Если вы думаете, что это как-то отпугнуло Зэда и Ласса, то очень ошибаетесь. Эти двое, не сговариваясь, опрокинули в себя напиток, а потом повторили подвиг Харда, тараща глаза и открывая рты, как пойманные рыбы, пока я заливалась смехом.

— Да это же просто бомба! — отдышавшись, воскликнул Ласс. Лицо бармена сияло таким счастьем, что я невольно почувствовала себя счастливой тоже.

— Тогда считай, что рецепт коктейля — твой!

— А можно я назову его в вашу честь, лирэ? — поинтересовался парень.

— Аннабелль? — уточнила я, почему-то считая, что моё имя слишком простое для такого сложного коктейля.

Ласс широко улыбнулся и мотнул головой:

— Я назову его «Огненная навэ».

Я смутилась. Второй раз за вечер меня сравнивали с Наэрр-Цахс, хотя я этого вовсе и не заслуживала. Α всему виной было платье Севиры, которое совершенно неожиданно так радикально изменило мою жизнь.

— Выходи оттуда! — рoкочущий голос Харда взбодрил не хуже «Поцелуя урга».

Тиррианец не сводил с меня пристального взгляда и почему-то сердился.

Остренького не любит, что ли? Так пусть благодарит, что я пайле ему полстакана не насыпала, иначе изрыгал бы пламя на самом деле.

— Не устраиваю в качестве бармена? — усмехнулась я.

— Нет! Это для тебя слишком мелко, Белль, — выдал Хард, поднялся с места, и вдруг одним мощным прыжком перемахнув через барную стойку, оказался со мной рядом.

— Что вы делаете? — я моргнула и упёрлась ладонями в грудь тиррианца, стоило его рукам обвиться вокруг моей талии.

— Ты меня спрашиваешь? — теснее прижался ко мне он. — Это ты мне скажи, зачем ты меня опоила, колдунья? Огонь, который ты во мне зажгла, я теперь могу погасить только одним способом.

Его губы пахли маарджи. И на вкус были такими же сладко-горькими, когда, склонив голову, Χард меня поцеловал. Толкнулся языком, разомкнул мои губы, и я словно глотнула тот самый огонь. Он жёг мне грудь, углями тлел в животе, жаром отдавал в ноги, пылал в крови.

Я горела.

Сгорала от непонятного, неведомого мне доселе чувства, и жаркие языки охватившего меня пламени жадно лизали моё тело, бессильно дрожащее в объятиях целующего меня мужчины. Он обещал мне солнце, небо и звёзды… и клянусь, я была уже где-то на пути к ним. Парила, став легче вoздуха, не ощущая времени и пространства, пока меня не спустили на землю, отобрав сказку и что-то еще — неoбъяснимо-важное, чему дать название я боялась.

Растерянно и потрясённо я смотрела на лишившего мои губы своего тепла Харда, и отголоски того же пожара, что еще секунду назад выжигал меня изнутри, видела в его глазах. Зелёных, как вековые леса Эйдэры.

— Какая же ты горячая, Огненная Навэ, можно обжечься или совсем сгореть… — не выпуская меня из своих объятий, улыбнулся он.

Не знаю как Хард, но в данный момент сгорала я. От стыда.

Единый, я только что целовалась с ним у всех на глазах! И не так ужасно это, как то, что поцелуй тиррианца мне понравился.

Неожиданно. Неправильно. Необъяснимо. Но он мне понравился! И если сравнивать его с каким-то изысканным блюдом, то можно уверенно сказать, что ничего вкуснее за всю свою жизнь я еще не пробовала.

Плохо понимая, как себя вести дальше, я испуганно огляделась по сторонам и вдруг поняла, что зря опасалась стать предметом всеобщего внимания и осуждения. Здесь до нас с Хардом никому не было никакого дела. Кто-то плясал, кто-то пил коктейли, кто-то просто беседовал. А Зэд и Ласс вообще тактично отвернулись, притворяясь, будто ничего не видели.

— Я… мне, наверное, уже пора домой, — пробормотала, отстраняясь от мужчины.

Хард усмехнулся, словно прекрасно понимал причину, по которой я хотела сбежать. И когда он отступил на шаг, я уже было подумала, что он предложит меня отвезти.

Опять ошиблась! Он предложил совершенно другое. Впрочем, странно было бы ожидать стандартного хода от мужчины, привыкшего ломать стереотипы.

— Сыграем? — ни с тoго ни с сего обронил он.

— В шахматы? — растерялась я.

– Α ты хочешь во что-то другое?

Единый, я вoобще ничего не хотела, он же первый начал!

— Здесь наверху есть залы с бильярдными столами, — вцепился в меня пристальным взглядом Хард. — Я слышал, тебе нравится эта игра.

— Здесь есть бильярд?

Если честно, я не поверила. Музыка, танцы и выпивка как-то не ассоциировались у меня с игрой аристократов, в которую обычно играли спокойно, неспешно и преимущественно в тишине. Но, наверное, мне не нужно было выказывать своих сомнений, потому что это лишь подстегнуло азарт тиррианца.

— Пойдём, я покажу! — он схватил меня за руку и потянул вдоль стеллажей с бутылками в сторону, противоположную той, через которую меня за стойку привёл Зэд.

Я и не предполагала, что там есть лестницы, ведущие наверх. Их сразу и заметить было сложно, поскольку спрятаны они были за каменными выступами, на которых, близоруко щурясь, сидели скабры — полуптицы-полузвери.