Вызов

– Не могу, братан. Пока что. – Он наклоняет голову. – Выручишь меня, и я уйду. Ты больше никогда меня не увидишь. Сможешь напрочь стереть меня из памяти.

Твою мать. Твою ж гребаную мать.

– У тебя проблемы, – резко говорю я. Ну конечно. Это слышно в его голосе. Не обычная хрень по типу «чувак, я в безвыходном положении, дай в долг». Он напуган.

– Я облажался, ясно? Я должен был кое-что провернуть для одних парней…

– Кое-что.

Кай закатывает глаза, раздраженно качая головой.

– Я продвигал одну штуку.

– Торговал, Кай. – Чертов идиот. – То есть торговал. Что с тобой такое, блин?

– Все не так, братан. Я задолжал услугу кое-каким парням, и они сказали, что если я возьму посылку в одном месте и отнесу в другое, то мы квиты. Все просто.

– Но? – Вся жизнь Кая – это череда легких решений, за которыми следует ряд критических «но». «Но я не знал, что дома кто-то есть. Но этот кто-то проговорился. Но я напился и потерял деньги».

– Я сделал именно то, что мне сказали, – протестует он. – Взял посылку у их парнишки, отнес ее, куда надо, отдал парню…

– А теперь они говорят, что их парень ее не получил.

Кай поникает от очевидности этого ответа. Потому что любой дебил бы это предвидел, а Кай не предвидит никогда.

– В этом и суть, – бормочет он. – Не знаю, кому я не понравился. Кто-то пытается меня поиметь, но я не понимаю, из-за чего такая неприязнь.

– И чего ты от меня ждешь? Если ты ищешь, где бы спрятаться, то двигай дальше. У меня нет такой возможности. У меня соседи.

– Нет, дело не в этом. – Он замолкает, и виновато поникшие плечи тут же все объясняют. – Я должен им заплатить, ясно, или они вернут себе деньги другим способом, понятно? Я сам знаю, мы через такое уже проходили, Кон. Но эти люди думают, что я украл их товар.

Он трет лицо и красными, настойчивыми глазами умоляюще на меня смотрит. Мы снова два ребенка, заключающие сделку в темной комнате. Режущие себе ладони карманным ножом.

– Конор, они убьют меня или еще что похуже. Я уверен.

Будь он проклят. Будь он проклят за то, что постоянно находит способ обесценить себя до стоимости пакетика кокаина или конверта с таблетками. Будь он проклят за то, что дает кучке выскочек со шрамами управлять своей жизнью. Будь он проклят за то, что приставил пистолет к своей голове и говорит, что если мне на него не плевать, то я должен подать ему патроны.

Я не хочу знать ответ, даже когда задаю вопрос.

– Сколько?

– Десять тысяч.

– Черт побери, Кай. – Я больше не могу сидеть спокойно. Я вскакиваю со скамейки и начинаю ходить туда-сюда, пока кровь кипит от волнения. Я бы выбил из него всю эту дурь, если бы это как-то помогло.

– Слушай, я и сам все знаю.

– Сукин сын. – Я пинаю урну, не в силах сдержать кипящих внутри гнева и отчаяния.

Я даже не знаю, почему даю до такого себя довести. Это Кай. Он – кислота. Сильнодействующая, разъедающая кислота, которая пожирает все, к чему прикасается. Как только ты даешь ей прикоснуться к тебе, она просачивается в тебя до костей. Выжигает в тебе дыру.

– Нет, – наконец отвечаю я.

– Братан. – Он берет меня за руку, и я стряхиваю его с себя со взглядом, говорящим, чтобы он больше так не делал. – Ты должен меня выручить. Я не шучу. Они точно за мной придут.

– Тогда беги, чувак. Прыгни на автобус до Айдахо или Северной Дакоты и просто, мать твою, спрячься. Мне плевать.

– Ты серьезно? Ты оставляешь лучшего друга висеть…

– Мы не лучшие друзья. И никогда ими не были. – Я несколько раз качаю головой. – Это твоя проблема, и я не хочу ее решать.

– Прости, чувак. – Его манера поведения меняется. Взгляд становится жестким. И теперь я вспоминаю, почему он меня пугал. – Я не могу тебя отпустить.

– Лучше тебе меня не испытывать, – предупреждаю я, принимая боевую стойку.

Было время, когда я был просто тощим коротышкой на скейтборде, ходящим за ним по району. Больше нет. Теперь я могу поднять этого урода и переломить его об колено. Лучше бы ему это осознать до того, как у него появятся дурацкие идеи.

– Сейчас я тебя отпущу. Но если я еще раз тебя увижу, все может закончиться по-другому.

– Не-а, брат. – Он обнажает зубы в безрадостной улыбке. – Видишь ли, ты забыл, что до сих пор висишь у меня на крючке. Десять тысяч. Сегодня.

– Ты не в себе. У меня нет таких денег. И, даже если бы и были, я бы тебе их не дал.

– Ты можешь их достать, – говорит он, все еще полный решимости. – Иди и спроси денег у своего отчима.

– Пошел на хрен.

Кай усмехается.

– Сомневаюсь, что ты готов к этой игре, Кон. Если не достанешь мне деньги, папочка Макс узнает, что это ты спалил код от сигнализации в особняке и позволил кое-кому влезть и все обчистить. – Он изгибает бровь. – Может быть, я даже скажу ему, что это ты взял пропавшие деньги из его кабинета, как тебе такое?

– Ну и тварь же ты, Кай, ты в курсе?

– Как я сказал, брат, в наших силах все упростить – просто скажи Максу, что тебе нужны бабки для какой-то ерунды. Что-нибудь придумай. Дашь мне наличку, и мы в расчете. Я ухожу с миром, и все счастливы.