Вызов

Я максимально быстро, насколько мне позволяли ранения, заскочил в штольню, чуть не упав при этом в яму. Пробежал метров двадцать и обернулся. Вооружённые мужчины в этот момент обходили яму. С раненой ногой и большой кровопотерей рассчитывать на то, что смогу оторваться от преследователей, было глупо — надо было срочно ставить на их пути какую-то преграду. К моему счастью, тоннель не расширился, я быстро начитал заклинание и между мной и партизанами возникла ледяная стена двухметровой толщины.

Сразу же стало совсем темно — лёд был не настолько прозрачным, чтобы через него пробился тусклый лунный свет. Надо было чем-то освещать дорогу. Если бы я шёл обычным шагом, можно было бы зажечь на ладони небольшое пламя, но удержать его на бегу было делом практически нереальным, а я собирался бежать. Поэтому я снова активировал огненный кулак — света от него вполне хватало, чтобы ориентироваться в штольне.

Мысли о том, что у штольни может не быть другого входа, я отгонял. Но когда, пробежав метров двести, увидел лестницу, ведущую вверх, понял, что рисковать и бежать дальше не стоит — тоннель вполне мог закончиться тупиком. Судя по всему, я наткнулся на запасной или пожарный выход. Без долгих раздумий полез наверх. До свода было метра четыре, затем лестница уходила в узкое отверстие, прорубленное в известняке. Метра через три я упёрся в деревянный люк.

Выбить люк огненным кулаком проблем не составило, я выбрался наружу и оказался на вершине невысокой горы. Надо было сориентироваться, по какому склоны с неё спускаться, чтобы не наткнуться на партизан. Судя по тому, что я не услышал шума в тоннеле, они предпочли не разбивать ледяную стену, и вернулись наружу. Это было логично, ведь я мог таких стен поставить далеко не одну.

Несмотря на то, что я бежал внутри горы, а партизанам пришлось её огибать либо карабкаться по склону, особо рассчитывать, что они сильно отстали, не стоило. Я посмотрел на небо в надежде по звёздам определить направление движения и в этот момент услышал треск автоматной очереди. Сразу же почувствовал жгучую боль в правой ноге и левом боку. Заметил, как из ельника, что рос у подножия горы, громко ругаясь, выбежал партизан с автоматом. Он остановился и начал целиться в меня.

И тут меня снова накрыло то же ощущение, что и на арене во время боя с Шимчиком. Снова будто какой-то разряд прошиб меня от пяток до макушки, снова обострились до предела чувства, и время будто замедлилось. Я ощутил запредельный уровень энергии, боль прошла, и ничего не мешало мне сконцентрироваться.

Ощущение было таким, будто в меня кто-то вселился и взял управление над моим телом и разумом в свои руки. Я выкрикнул незнакомое заклятие и выпустил в автоматчика множество ледяных стрел — сразу с двух рук. Стрелы просто изрешетили беднягу, и он рухнул на землю. Его товарищ, выскочивший в этот момент из ельника, тут же с жутким воплем бросился назад, уронив от страха автомат.

А я не останавливался. Ощущая какую-то животную ярость, я начитал очередное незнакомое мне заклятие, и ельник окутал ядовитый кислотный туман. Оттуда сразу же послышались крики, ругань и выстрелы. На это я ответил новой партией ледяных стрел. А ещё я почувствовал страх, исходящий из ельника. Это было не менее удивительно, чем стрелы или ледяной диск — способностей к эмпатии я за собой никогда не замечал.

Страх ощущался всё меньше и меньше, видимо, партизаны стремительно убегали от меня как можно дальше. Меня это не удивило — по ледяным стрелам и ядовитому туману они вполне могли предположить, что столкнулись с очень сильным магом. И судя по тому, что мне не ответили никакими магическими штучками, одарённых среди них не было.

А потом меня резко отпустило — я перестал ощущать чужой страх, сразу же вернулась боль, и на меня навалилась невероятная усталость. Раненая нога подкосилась, и я упал. Необходимость в выборе направления, в котором бежать, отпала — однозначно уходить надо было в сторону, противоположную той, куда убежали партизаны.

Сил, чтобы спускаться по довольно крутому склону, не было, и я просто скатился с горы. У подножия поднялся и, хромая, побрёл подальше от этого злополучного места, проклиная ту крайне неудачную мысль, что заставила меня зайти в штольню.

Глава 16

Силы таяли, можно сказать, на глазах, а боль стала просто невыносимой — видимо, во время наложения заклятий я выработал почти все остатки своего ресурса, и теперь меня «накрывало» по полной программе. А до нашего центра было около десяти километров — как их пройти, я не представлял. Но деваться было некуда, помощи ждать не от кого, поэтому надо было идти. План Б — «упасть и замёрзнуть» я мог осуществить в любой момент, поэтому имело смысл, пока я мог хоть как-то передвигать ноги, осуществить план А — «добраться до Восточного».

Как смог, сориентировался по звёздам и направился на юг. По крайней мере, мне так казалось. Примерно через час, добрался до заброшенной просёлочной дороги и понял, что звёзды не подвели. Стало немного проще — теперь я хотя бы знал, что иду в нужном направлении.