Вызов

Самолет подлетел с востока. Это был двухмоторный «Бичкрафт». Машина дважды облетела площадку, выбирая направление посадки. Двигатели работали четко.

Смит взглянул на свой автоматический карабин, вставил обойму, передернул затвор и положил палец на предохранитель, готовый мгновенно перевести его в ту или иную позицию.

Пока не было заметно никаких признаков того, что их ждет засада, но не имелось и доказательств, что ее наверняка нет. Беспечность Смит считал одним из худших человеческих пороков.

Присутствие людей из Метроу значительно улучшало их шансы захватить поезд и освободить узников форта Маковски. К тому же Смит использовал их прибытие для того, чтобы разоблачить предателя, который — как он знал уже в течение нескольких недель — работал в местной ячейке «Патриотов».

Как-то давно его приятель, ветеран второй мировой, разведчик экстракласса, сказал ему:

— В этой жизни не бывает таких вещей, как случайность или совпадение. Помни об этом, и будешь жить долго.

Случайность или совпадение…

Смит поставил «патриотов» из Калиспела в известность, что собирается отправиться в окрестности Уидоус Тейбл и понаблюдать за фортом Маковски. И вот, его едва не схватил патруль.

За четыре дня до того, когда он помогал Тубирсу захватить два грузовика с оружием, предназначенным для гарнизона форта, совершенно неожиданно появились вертолеты и им едва удалось отойти с большими потерями.

Эбнир Гронингбир, который оказывал значительную финансовую помощь «патриотам» в Монтане, поехал на важную встречу. Маршрут знали только свои. И тем не менее машину Гронингбира перехватили и самого его зверски убили.

Самолет находился уже очень близко от земли.

«Слишком близко», — подумал Смит.

Но он не был пилотом.

Если тут действительно подготовлена засада, как он подозревал, то противник наверняка выждет, пока самолет сядет, а скорее всего не обнаружит себя до тех пор, пока «патриоты» из Метроу не сойдут на землю. Это очевидно.

Видимо, в нескольких стратегических пунктах стоят бронетранспортеры. Они должны замкнуть площадку с трех сторон, поскольку с четвертой, с востока, она оканчивалась обрывом в сто футов глубиной.

Быстро спуститься вниз будет очень трудно, а уж о том, чтобы съехать на машине, и говорить нечего. Внизу находилось узкое ущелье, которое постепенно расширялось и переходило в русло горной речки. Сейчас, в это время года, она была покрыта льдом, лишь кое-где поблескивали лужи и полыньи.

Смит оглянулся через плечо. Грей-Игл уже возвращался. В его руке была штурмовая винтовка «Реджер» двадцать второго калибра. Это оружие он предпочитал всему остальному. Что ж, хороший выбор.

Тубирс и остальные «патриоты» с двух сторон бросились через площадку, зажигая световые сигналы, чтобы облегчить задачу пилоту самолета.

Тучи слегка рассеялись, и Смит теперь видел «Бичкрафт» совершенно четко. Машина уже начала выпускать шасси.

— Помоги нам Господь, — шепнул Смит.

Грей-Игл уже стоял рядом.

— Вот дерьмо, — сказал он. — Они-таки будут садиться.

— Да. А ты что-то слишком возбужден, Эд.

— Я давно ждал этого момента.

— Не сомневаюсь.

На крыльях самолета загорелись посадочные огни. Смит взглянул на индейца.

— Было бы нехорошо, — произнес он, — если бы посадка не состоялась из-за ветра и нам пришлось бы назначать другой срок, я правильно говорю, Эд?

— Ясный хрен, Смит.

Мэтью переложил карабин в левую руку и сделал шаг вперед. Теперь он стоял спиной к Грей-Иглу.

— Знаешь, если эти ребята из Метроу действительно так хороши, как о них говорят, то у нас будет шанс разделаться с фортом Маковски. Небольшой, конечно, но уже реальный.

Грей-Игл ничего не ответил. Смиту показалось, что он услышал щелчок затвора.

Он медленно обернулся.

Шум самолетных двигателей становился все громче.

Ствол винтовки индейца уперся в грудь Смита.

— Мать твою, Смит, а ты ловкий парень.

Мэтью позволил себе улыбнуться.

— При сложившихся обстоятельствах я принимаю это как комплимент.

— Если двинешь рукой к кобуре или к тому твоему пистолету в сапоге, то считай себя покойником.

— Если я не ошибаюсь, «ударники» коменданта форта Маковски уже нас окружили?

— А ты как думал, засранец?

— Почему ты стал предателем, Грей-Игл?

Глаза краснокожего забегали из стороны в сторону. Он явно нервничал, ожидая, когда же начнется атака солдат.

— Почему, Эд?

— А тебе какое дело, ублюдок?

— Поверь, мне есть дело, Эд.

— Деньги. Попробуй побыть нищим индейцем и увидишь, что они будут для тебя значить.

— Но ведь и Боб, и Генри, и остальные тоже индейцы.

— Да какого хрена я должен умирать за страну, которая погубила мой народ?

— Ну, это как посмотреть. Поначалу действительно с индейцами обращались как с дикарями, но потом ведь все изменилось. Коренные жители Америки сражались в Корее и во Вьетнаме, они полноправные граждане этой страны.

Ну, а если ты считаешь, что и сейчас ваша жизнь далека от идеала, то можешь мне поверить — при тоталитарном режиме Романа Маковски все будет еще хуже. Поэтому не надо высоких слов, ты продался за деньги и только за них.

— Да мне плевать, что ты думаешь.

— Ты такой только один?