Вызов

Байцахан коротко свистит сквозь зубы. К нему подбегает лошадь, он запрыгивает в седло, ударяет ее ногами в бока и за считаные секунды нагоняет Тербиша. Мальчишка резко дергает поводья, животное встает на дыбы, а потом обрушивается на плечи Тербишу. Тот падает наземь, а лошадь начинает гарцевать, выписывая вокруг него круги и круша его кости и выбивая остатки жизни.

Когда Байцахан возвращается к кратеру, мужчина с ломом сидит на земле, вытянув ноги вперед. У него идет носом кровь, руки связаны за спиной. Жалайр продел лом ему под локти и тянет вверх.

Байцахан соскакивает с лошади.

Мужчина сплевывает:

– Что мы вам сделали?

Байцахан подносит палец к губам.

– Ш-ш-ш! – Он протягивает руку, Бат, появившийся словно из ниоткуда, вкладывает в нее длинный сверкающий клинок. – Молчи.

– Что ты делаешь? – уже с мольбой спрашивает пленник.

– Играем, – отвечает Байцахан.

– Что? Зачем?

Мальчик подносит к его горлу клинок и медленно перерезает горло.

– Это Последняя Игра, – произносит Байцахан. – Тут нет никакого «зачем».

Сара Алопай

США, Небраска, Омаха, Джефферсон-стрит 55, особняк Алопаев

Сара в гневе: ее брат погиб, лучшая подруга – в реанимации, а школы больше нет. И почти все одноклассники убиты. Она не хочет иметь со всем этим ничего общего. Не хочет быть Игроком. Что же, не повезло ей.

Она сидит за столом с линолеумным покрытием, сплетя пальцы. Саймон и Олова стоят у дочери за спиной. Кристофер тем временем вернулся на место бедствия, помогает вытаскивать из-под обломков тех, кто остался в живых, и вообще делает все, чем им только можно помочь. Вот такой он добрый. Добрый, смелый и сильный.

Кристофер не знает, кто она такая и что ей предстоит. Не понимает, что метеор упал с небес, чтобы доставить ей сообщение. В некотором смысле все эти люди умерли потому, что оказались рядом с Сарой. И если Сара не включится в Игру, смертей будет еще больше. Если она не победит, погибнет все живое в радиусе сотен, а то и тысяч миль.

Вся ее семья еще в шоке. Они напоминают актеров из фильма про войну. Сара пока молчит. Саймон тихо плачет. Олова старается держаться перед лицом того, что уже произошло и что еще должно произойти.

Разноцветный метеорит лежит на столе, на древнем керамическом блюде. Олова сказала, что это палласит – сплав никеля и железа с цветными кусочками оливина. Несмотря на свой малый размер весит он 9,91 кг. И в нем есть безупречно ровная треугольная выемка.

Тот камень, что сорвался с шеи Сары и спас всех, тоже лежит на столе. Он черный, как уголь, темнее, чем Сарины зрачки. Рядом с камнем – желтый листок бумаги с неровными краями и стеклянная мензурка с прозрачной жидкостью.

Сара берет камень в руки. Столько лет они обсуждали этот момент! Сара – как, вероятно, и ее родители, – никогда не верила в то, что он наступит, но вот он пришел.

Они выполнили все, что нужно, шаг за шагом, в надлежащем порядке. Когда Сара и Тейт были еще слишком малы, они иногда выполняли этот ритуал понарошку. Они были детьми. Глупыми детьми – потому что считали, что сыграть в Последнюю Игру будет круто.

Но на самом деле – ничего подобного.

Сара крутит камень в руках. Это тетраэдр. У него четыре треугольных грани одинакового размера, и они идеально совпадают с отверстием в метеорите. Маленький камень-пирамидка, такой знакомый и в то же время совершенно чужой. Данных о его точном возрасте нет, но Алопаям известно, что ему не менее 30 000 лет. Он из тех времен, когда, по мнению многих, у людей еще не было инструментов для столь тонкой работы. И о золотом сечении якобы ничего не знали. Но вот перед Сарой лежит камень из той эпохи – камень, который передавался из рук в руки столько раз. Свидетельство истории доисторических времен. Истории, само существование которой историки отвергают. – Ну ладно, пора, – говорит Сара.

Да, пора.

Будущее не предначертано.

И будь что будет.

Она подносит камень к метеориту. Пирамидка сама выскакивает из руки и встает на свое место, сливаясь с палласитом в единое целое. Тончайший зазор, который их разделял, исчезает. Поначалу не происходит ничего. Камень – это камень, хоть камнем назови его, хоть нет. Просто камень, вложенный в другой камень. Но Алопаи смотрят дальше, и внезапно фрагмент, который Сара носила на шее, превращается в пыль, как и все 3,126 дюйма метеорита. Пыль смешивается, вращается и начинает танцевать, но через 11 секунд успокаивается.

Сара заучила эту процедуру в возрасте пяти лет. Все шаги надо выполнять строго в указанном порядке.

Она пересыпает пепел на пергамент.

– Ахама муху лопеке тепе, – поет ее отец сквозь невыплаканные слезы. Ему бы рыдать над погибшим сыном, но он понимает, что времени на это нет.

Девушка разравнивает пепел.

– Ахама муху гобеклиму, – более решительным голосом выпевает мать.

Сара выливает жидкость из мензурки.

– Ахаман джедже. Ахаман керма, – поют родители хором.