Вызов

Он был прав. Я ничего не могла поделать. Мои руки пытались ухватиться за что-то, ногти впивались в одеяло, тело напряглось, мышцы задрожали, струя возбуждения хлынула из меня, когда его пальцы довели меня до пика. По моим щекам потекли слезы — слезы удовольствия, слезы столь сильных, бурных эмоций, что я не могла остановиться.

Мэнсон начисто облизал свои пальцы, закрыв глаза и наслаждаясь моим вкусом. Затем он приблизил свое лицо к моему и принялся целовать мои слезы, пока я не захихикала между отчаянными вдохами.

— Я хочу кончить в тебя… — пробормотал он. Я кивнула.

— Пожалуйста… пожалуйста, сделай это…

Он вошел в меня, мое тело приняло его, тепло растекалось по мне от нашего контакта. Он прижался лицом к моей шее, целуя меня, его пот был на моей коже, его мышцы напряглись, пока он двигался на мне, всё быстрее и быстрее. Его руки запутались в моих волосах, прижимая ближе к себе, и он зарычал, выдавливая из себя слова:

— Блять, Джесс…

Его член увеличился, когда Мэнсон начал изливаться во мне. Я прижалась к нему, улыбаясь, пока он, дрожа, задыхался во время оргазма. Наконец он успокоился и расслабился: всё ещё внутри меня, горячий и тяжелый для моего тела.

Мы лежали друг напротив друга, сплетя руки, лицом друг к другу. Он включил свет, помог мне привести себя в порядок и стянул мокрый плед с кровати, чтобы мы могли лечь на прохладные простыни.

Некоторое время я лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь послевкусием. Я всё ещё не верила, была поражена и измучена. Я снова и снова воспроизводила события последних нескольких часов, удивляясь им. Я пришла на эту вечеринку, чтобы напиться, может быть, переспать с каким-нибудь горячим незнакомцем. Вместо этого я чувствовала себя так, словно мой мир перевернулся с ног на голову. Я узнала о себе то, о чем никогда не догадывалась.

Я открыла глаза и увидела, что Мэнсон смотрит на меня. Он выглядел сонным и тихим, лежа тут обнаженным. Он одарил меня кривой ухмылкой, которую я видела так много раз за эту ночь.

— Хочешь вернуться вниз? — спросил он. Его пальцы легонько коснулись моей щеки.

— А ты?

Он пожал плечами.

— Мне нравится здесь. Вот так. С тобой.

Я улыбнулась.

— Мне тоже.

— Тебе… тебе было хорошо?

Моя улыбка стала шире.

— Очень хорошо.

Он наклонился ближе. Его поцелуй был таким ласковым, венцом его садизма. Как может мужчина быть таким бережно-жестоким и таким безжалостно-нежным?

— Тогда мы можем повторить?

— Конечно.

Эпилог

Днем в доме было очень тихо. Люди спали где угодно: на диванах, в гостевых спальнях и на полу, уютно устроившись под одеялами и подушками. Когда мы с Мэнсоном спустились вниз, ворчащий из-за похмелья Дэниел шаркал по дому, собирая пивные бутылки и пустые банки в огромный черный мусорный пакет.

— Ну и ну. — Увидев нас, он остановился и принялся быстро моргать, будто глазам своим не верил. — Это то, о чем я думаю? — Он показал на наши переплетенные руки. Я просто улыбнулась.

— Полегче, приятель, — сказал Мэнсон. — Давай не будем распускать несвоевременные слухи, угу? — Но он подмигнул, когда мы отвернулись, и я услышала, как Дэниел пробормотал:

— Ахуеть…

Бедняжка Эшли провела утро в ванной, ощущая последствия всех выпитых напитков. Она тащилась к машине впереди меня, бормоча, что ей нужно что-нибудь калорийное на завтрак, и бросая на Мэнсона долгие взгляды исподлобья.

— Ты уверен, что не хочешь поехать с нами? — спросила я, пока Мэнсон вел меня по тротуару к машине. Утренний воздух был бодрящим и прохладным, поэтому Мэнсон дал мне свою огромную мягкую толстовку. Она свисала в рукавах и длиной была по середину бедра.

— Мне нужно помочь Дэниелу с уборкой. — Он повернулся ко мне, когда мы подошли к машине, и заключил меня в свои объятия. Я глубоко вдохнула, на мгновение закрыв глаза. Он всё ещё очень хорошо пах. — Кроме того, я не думаю, что Эшли достаточно хорошо ко мне относится для этого.

— О, она переживет.

— Со временем. — Он улыбнулся, поцеловал меня в лоб и разорвал объятия. — Но позавтракать как-нибудь в другой раз звучит отлично.

— Хорошо. Тогда в следующие выходные? — Я не хотела покидать его объятия. Его близость пробудила во мне трепетные воспоминания о предыдущей ночи — напряженность, страсть, жестокость. От этого по моей коже побежали мурашки.

— По-моему, звучит неплохо. — Он шлепнул меня по заднице, когда я начала отходить от него. — Веди себя хорошо.

— Ох, я ничего не знаю об этом. — Я начала открывать свою дверь и остановилась. Эшли ворчала на меня с пассажирского сиденья, клянясь, что больше никогда не будет пить. — Трудно быть хорошей.

— Тогда, наверное, мне придется продолжить обучать тебя, — сказал он с преувеличенным вздохом. — Сколько же ещё боли!

Я мило улыбнулась, помахав пальчиками на прощание.

— Пока, неудачник.

Он ухмыльнулся и сказал предупреждающим тоном:

— Джесс…

Он должен был знать, во что ввязывается. Он мог справиться со мной, но это не означало, что я не буду усложнять ему задачу.

— Прости, прости. Ты можешь наказать меня в следующий раз, — я понизила голос, чтобы услышал только он: — Хозяин.

КОНЕЦ