Вызов (ЛП)

— Я не принимаю тебя за твою маму. Она была самым близким моим... другом. Настоящим другом. Она многому научила меня, — он остановился, резко вдохнул, как если бы слова причиняли ему боль, и немного опустил подбородок. — Но я не испытывал затруднения со сном и приемом пищи, когда думал, что она в опасности. Мое сердце не вырывалось из груди, когда она выглядела грустной. Я даже никогда не боялся за нее так, как боюсь за тебя, — трансформация пробегала по нему волнами, и я видела, как она поднималась из него, как тепло, исходящее от тротуара в жаркий день. — Я не виню тебя, если этого не... достаточно. Я испорчен, знаю на сколько сильно. Просто... позволь мне остаться рядом с тобой. Пожалуйста.

Что я могла ответить на это? Тем более что сердце сделало огромный, болезненный прыжок.

Я как-то пересекла пространство между нами, и, когда обернула вокруг него руки, он обнял меня в ответ. Теперь я не чувствовала его крови. Я чувствовала его, ту невыносимую яблочный-пирог-и-мужчина смесь, которая дергала мои внутренности. Помогло то, что когда я положила голову ему на грудь, то услышала, что его сердце билось как часы. Тик-так, тик-так, каждый удар сильный и устойчивый.

Тогда не имело значение, что он был как обманщик, или что он приходил в бешенство, когда дело доходило до спаррингов, или что мое плечо все еще болело. Имело значение то, как он наклонился ко мне, вздыхая, и то, что я наконец-таки чувствовала себя так, будто была... дома. Имело значение то, что он всегда возвращался ради меня, и имело значение то, что он сказал мне.

Никто никогда не говорил мне такого.

Это был первый раз, когда я по-настоящему поцеловала его. Первый раз, когда я поцеловала его, не дожидаясь того, что он первым поцелует меня.

И это было замечательно!

Глава 16

Была середина дня: долгое, сонное время, когда солнце опускается, как золотой мед, и кто-то тряс меня. Я хотела перекатиться и спрятать голову под подушкой. Мысль — еще не время для школы, оставьте меня одну! — была знакомой, потому что она ударяла меня каждое утро, когда звонил будильник, независимо от того, в какой мы были стране.

— Миледи! — Натали яростно шептала. — Дрю, пожалуйста, проснись!

Я села прямо, почти ударяясь с ней лбом, потому что она наклонилась. Она изящно отскочила назад, и я полными легкими вдохнула ее парфюм. Она пользовалась странной мускусной смесью из маленькой голубой бутылочки, и эта смесь подходила ей. Хотя прямо сейчас у аромата были странные медные края.

Я знала этот запах. Страх.

— Кристоф? — это было первое слово, которое вылетело изо рта. Я моргнула, протерла глаза. — Какого черта?

— Он ушел. Бенжамин стоит в коридоре. Это насчет Пепла, — ее темные глаза были широко распахнуты, а гладкие волосы лишь слегка спутались. — Мы отведем тебя к нему — Спиннинг и я. Но поторопись! Пожалуйста!

Я выкарабкалась из белой кровати. Я уснула в руках Кристофа, а на мне все еще был плащ Грейвса. Где-то ночью я сбросила плащ и джинсы и забралась под одеяло. Я надеялась, что в то время была одна.

Я потянулась за джинсами, но Натали опередила меня. Она подняла их с пола и потрясла головой.

— Чистая одежда! Это не так срочно.

— Бенжи может прийти в любой момент! — прошипел Спиннинг, стоя возле двери. Он был одет в серую майку и в порванных на коленях джинсах, но темные волосы дико стояли торчком. Это было огромное изменение после обычной эмо-бой челки, у меня начало появляться плохое предчувствие. — Он всегда проверяет, когда на страже стоит оборотень: не доверяет нам.

Нэт фыркнула.

— У нее есть время одеть чистое белье, Робби. Боже!

Я поддержала эту эмоцию, и обрадовалась, что на мне все еще были майка и трусики. Я имею в виду, это был всего лишь Спиннинг, но тем не менее.

— Ты такая девушка! — он напрягся, прислоняясь к двери и склоняя голову, как если бы что-то услышал.

— Что происходит с Пеплом? — я двинулась к комоду так тихо, как только могла.

— Сама увидишь, — Натали скользнула мимо меня и в считанные секунды держала в своих умелых руках майку, трусики и джинсы. Сегодня она одела фиолетовую кофту с V-образным вырезом и черный шарф, джинсы также были с фиолетовым оттенком. На ней даже были фиолетовые угги, и на ней они не выглядели смешно, как выглядели бы, если бы я одела их. — Поторопись!

Я поторопилась. Тремя минутами спустя мы направлялись к лестнице через коридор, подальше от того конца, где за закрытой дверью стоял Бенжамин. Я не спрашивала, почему мы так убегали. Если Спиннинг думал, что была серьезная причина, значит, была серьезная причина.

Но где находился Кристоф?

Мы оказались на лестнице, прежде чем я могла спросить.

— Где Кристоф?

— Ушел, — Спиннинг пожал плечами, прыгая через две ступеньки лестницы. — Он ушел до рассвета. Большинство членов Совета пошли с ним. Думаю, Леон тоже ушел. Оставил меня, Бенжамина и близнецов стоять и наблюдать за тобой. Потом Пепел начал... ладно.

— Что с ним происходит? — я не получила ответа. — Нэт?