Вызов небесам

- Не, мне в Москве нельзя появляться, — погрустнел Эрик. — Там и так наших ребят полно оказалось, отчим говорит, что для нашей же безопасности лучше, чтобы мы в одном месте в больших количествах не скапливались.

- Ну, а в Питер, предположим? Или там тоже ваших много?

- Да нет вроде… — Эрик почесал затылок. — Да только кто ж туда наш цирк пригласит?

- А если, скажем, я приглашу? — промолвил Павел. — Я, конечно, никогда ничьи гастроли не организовывал, но ради тебя готов стать вашим продюсером. У нас в Питере народ не бедный, и таких фантастически увлекательных номеров, как у тебя, там у нас никогда не видели, так что тебя там любой цирковой администратор с руками оторвет и платить будет не в пример больше, чем здесь в Архангельске. Можешь так и передать своему отчиму. Если он неглупый человек, то поймет свою выгоду. А мы с тобой тогда всегда сможем быть рядом.

Лицо Эрика расплылось в радостной улыбке:

- Ой, спасибо вам большое! Я передам, сегодня же и передам!

Глаза мальчика буквально лучились счастьем. Глядя на него, Павел и сам улыбнулся. Даже уходя, Эрик несколько раз оглянулся на Бояринцева, пока тот не помахал ему рукой. Мальчик немедленно ответил тем же и уже затем рванулся вдоль по улице, сходу перейдя на бег — то ли уже опаздывал, то ли просто не мог сдержать распирающей радости. Павел долго глядел ему вслед, пока яркая курточка мальчугана не скрылась за поворотом.

«Удивительный все же паренек», — думал Павел, возвращаясь к себе в гостиницу, — «такой ласковый, привязчивый, и это в двенадцать-то лет! Обычно пацаны в этом возрасте начинают за свою независимость бороться, чуть тронешь — сразу колючки выставляют, а этот, кажется, так и ищет, к чьему плечу прислониться. Жаль его. И отца у парня не было, и с отчимом не повезло. И что это, кстати, за группа ребят, появившаяся на свет в результате партеногенеза? Эксперимент, что ли, какой? И кто их содержал-то все эти годы? Одни сплошные вопросы. Эрик ответить на них не поможет, он, наивное доверчивое существо, похоже, мало что знает о своем происхождении. Вот мать его порасспрошать не мешало бы. Да и Каллистратов наверняка в это посвящен, иначе откуда его уверенность, что в Москве для мальчика может быть опасно. Ладно, если он не слишком подозрителен и не откажется от сотрудничества, вскоре у меня появится возможность осторожно все разузнать.»

Отчим Эрика предложение Бояринцева не отверг, и уже через месяц мальчик поехал на гастроли в Санкт-Петербург.

Глава 10. Случайная встреча

Новогодние праздники стали для Бориса Каледина долгожданным отдыхом от изнурительных тренировок. Уже целых три месяца у него не было ни минуты свободного времени. Утром, едва проснулся, интенсивная зарядка по методу Танеева, потом спешный завтрак, и уже пора бежать из дому, чтобы успеть на первый урок в его отрадненской школе. В вагоне метро, если удастся найти свободный уголок, спешно повторяешь то, что с трудом вызубрил вчера вечером. На уроках тоже особо не порасслабляешься: и пары хватать неохота, и надо постараться побольше запомнить из нового материала, чтобы максимально сократить время, которое придется потом потратить на подготовку домашнего задания. Едва закончились уроки — пулей летишь в маленький зальчик, арендованный Роланом Танеевым, где он часа три к ряду выжимает из тебя все соки. По окончании тренировки, измотанный донельзя, возвращаешься, наконец, к себе домой, где до ночи приходится делать уроки, по крайней мере письменные, на устные времени иногда просто не хватает. Хорошо, что школа, в которую он ходит, не элитная и лишних требований к своим ученикам не предъявляет. В выходные можно немного отдохнуть от учебы, но протяженность тренировок зато резко возрастает, так что не остается времени ни в кино сходить, ни с друзьями по городу прогуляться. Да и друзья у Бориса теперь все в Отрадном, те, кто учится с ним в одной школе, а в родном теперь палашевском дворе он и не знает никого.