Вызов небесам

Все неприятности Ченя Силяна начались месяца два спустя после его отъезда из Кесарева. Его новоиспеченный отчим оказался мелким пекинским бизнесменом, впрочем, не настолько уж мелким по китайским меркам, денег на содержание семьи, во всяком случае, ему хввтало. Ченя даже устроили в приличную школу, несмотря на то, что он не был знаком со здешней школьной программой, да и родной китайский язык, если честно, знал не очень. Старательность его новых одноклассников для Ченя оказалась тоже в новинку: его кесаревские приятели к школьным наукам относились вполне безалаберно, были, конечно, и среди них весьма ответственные личности вроде Марио, но не они делали погоду. С прежним отношением к учебе здесь Ченю светило оказаться самым худшим учеником в классе, но у него хватило воли переломить себя и начать догонять одноклассников, пользуясь своей отличной памятью: в здешней школе слишком многое достигалось зубрежкой, и уж здесь Ченю равных не было. Он быстро вписался в коллектив и находил такую жизнь хоть и довольно скучной, но, в принципе, вполне приемлемой.

Отчиму его приходилось посложнее. Китайские власти с большим подозрением относились ко всем новомодным религиозным учениям, опасность попасть под репрессии была высока, и потому местной Антропоцентристской церкви приходилось функционировать практически в подполье. По этой причине отчим Ченя даже не стал представлять своего пасынка единоверцам.

Так бы все и текло, но однажды утром Чень, проснувшись, обнаружил, что его правая рука как-то странно зудит. Он сперва подумал, что отлежал ее, энергично ее помассировал, но зуд не проходил. Пришлось смириться с этим новым ощущением и продолжать жить, как ни в чем не бывало. Но процесс на этом не остановился. Прошло еще полмесяца, и однажды, ложась спать, Чень вдруг заметил, что от правой руки исходит какое-то слабое свечение. Оно усиливалось день ото дня и вдобавок начало меняться: теперь это был уже не ровный белый фосфоресцирущий свет, а скопище желтоватых и сиреневатых пятен, которые к тому же при малейшем движении начинали смещаться по руке. Чень запаниковал и написал письмо Тверинцеву — единственному из лидеров неогностиков, чей адрес у него имелся. В ответном письме Николай Игнатьевич поздравил Ченя с пробуждением какой-то его необычной способности и посоветовал носить на людях перчатки. Легко сказать! А как объяснить товарищам и учителям, для чего он их нацепил, когда никто из школьников ничего подобного не носит? А писать в них как? Чень оттягивал решение, сколько может, но свечение правой руки настолько усилилось, что становилось заметным даже на свету, и Чень таки приобрел одну перчатку — на правую руку.

Сложности появились сразу, ведь писать теперь он мог лишь левой рукой. Это для него как раз не стало бы проблемой, ведь он родился левшой и только в школе его постарались переучить и заставили-таки пользоваться при письме правой. Нынешнее его возвращение к левой руке плюс неизменная перчатка на правой заставили некоторых учителей заподозрить, что делает это демонстративно. Ченю пришлось выдержать немало боев по этому поводу и даже сменить школу. В новой школе его никто не знал, и здесь он мог притворяться, что его правая рука просто поражена кожной болезнью и он скрывает ее в перчатке исключительно для того, чтобы не шокировать окружающих. Учителя и одноклассники в новой школе поверили и даже слегка жалели Ченя.

Но теперь самого Ченя снедало любопытство: в чем же собственно заключается его дар? Он стал внимательно присматриваться к себе и заметил, что любые ссадины на нем заживают с поразительной быстротой после того, как он прикоснется к ним своей правой рукой. Из известных ему лиц раны так быстро заживали только у Петра, причем без всяких усилий с его стороны. Но раз у Ченя таким средством заживления является рука, то, может быть, он способен заживлять раны не только на себе, но и на ком-нибудь другом? Надо бы проверить.

Первый случай испытать свои новые возможности представился, когда отчим Ченя в его присутствии случайно порезался ножом. Не дожидаясь, пока тот побежит за лейкопластырем, мальчик обхватил пострадавшее место пальцами своей правой руки и продержал их там секунд пять. Когда пальцы были убраны, кровь больше не текла, но поразительней всего, что на месте пореза даже не образовалось рубца, кожа уже через час была как новенькая!