Вызов принят. Невероятные истории спасения, рассказанные российскими врачами

Хотя, знаете, я не считаю, что мы, реаниматологи, такие герои с большой буквы – восхищайтесь нами, чествуйте и носите на руках, потому что мы спасаем людей. Иногда да, можно поделиться с коллегой каким-то интересным случаем, когда, казалось бы, человек должен был умереть, а ты справился с критической ситуацией. Это хорошо сделанная работа, которой можно гордиться. И это правильно. Работа, которая не приносит гордости за себя, – отвратительная вещь. Я не помню точно, но, кажется, Черчилль сказал: «Счастье – это когда на работу идешь с удовольствием, а с работы с радостью».

К сожалению, бывает, врачи ходят на работу как на каторгу, потому что эмоционально выгорели. Но многие доктора с огромным удовольствием работают, так как знают, что делают нужное и важное дело. И ты видишь плоды своего труда: вот пациента, которого ты спас, переводят из реанимации в другое отделение.

Что касается благодарности пациентов – конечно, не это движет врачом. Некоторые, действительно, говорят поначалу: «Доктор, я вас озолочу», а потом забывают. И в этом нет ничего плохого или непонятного. Очень даже закономерно: когда человек лежит в реанимации, находится между жизнью и смертью, он готов пообещать всё, что угодно.

В реанимации к тому же многие пациенты, как я уже говорил, находятся в бессознательном состоянии и только когда переводятся в отделение, впервые видят там врачей, медсестер. У кого-то позитивные моменты вытесняют всё: «Слава Богу, теперь всё хорошо». У кого-то, напротив, преобладают негативные, поскольку им всё равно продолжают уколы ставить, нужно на неприятные процедуры ходить, медсестры покрикивают, и мысли только о том, как бы поскорее выписаться. Очень редко люди возвращаются, чтобы поблагодарить.

Весь «героизм» лишь в том, чтобы хорошо делать свою работу. Да, ты можешь за смену с десяток тяжёлых больных стабилизировать или из клинической смерти вывести, а после этого спускаешься в метро, где тебя могут и обхамить, и ноги отдавить в вагоне. И ты просто едешь после работы домой, где тебя ждёт семья, другие заботы и проблемы. Словом, всё как у всех».

Воля к жизни

Игорь Мельников, водитель с 25-летним стажем, ехал в центральный офис компании из пригородного терминала. Водитель фуры, двигавшейся ему навстречу, потерял управление на оледеневшем участке эстакады, и прицеп начало заносить. Игорь попытался уйти от лобового столкновения, в результате его легковушка вылетела с моста и, пробив ограждение, рухнула в реку.

В реанимационное отделение мужчину доставили с большим количеством переломов, массивной кровопотерей и разрывом лёгкого. Но самой большой проблемой для врачей стало переохлаждение, вызвавшее рецидивирующую остановку сердца по типу фибрилляции. Были предприняты все действия по ликвидации последствий гипотермии и мероприятия сердечно-лёгочной реанимации. Более двух суток пациент был в критическом состоянии, трижды перенёс клиническую смерть.

Вот как впоследствии вспоминал сам Игорь об этом происшествии и своём спасении: «Аварию я совсем не помню. Помню только, как вынырнул и практически сразу стал задыхаться, дышать было невыносимо больно. Говорили, что мне невероятно повезло: при ударе и падении с моста я не потерял сознания, а смог открыть дверцу и выбраться из машины.

Первое время в реанимации я периодически терял сознание, а когда приходил в себя, мало что понимал, был в полубредовом, замутнённом состоянии. Невыносимо болело в груди, не вздохнуть, постоянно бил озноб. Потом периоды прояснения стали чуть длиннее, я мог более-менее различать окружающую обстановку.

Я понял, что лежу в большом зале, укрытый термоодеялом, обложенный грелками, подключённый к аппарату искусственного дыхания. Кроме меня, в зале ещё человек пять или шесть. Рядом со мной лежит изрешечённый пулями оперативник, чуть дальше девушка с черепно-мозговой травмой после попытки суицида, у стены – алкоголик с острым отравлением, инфарктник, кто-то ещё. Кто бредит, кто плачет, кто кричит, кто молится. Все тяжёлые, к каждому периодически слетается бригада врачей и сестёр, начинается суета. Потом кого-то увозят вперёд ногами. А ты лежишь и наблюдаешь за игрой между двумя извечными соперницами – жизнью и смертью. И думаешь только об одном: скорей бы всё это закончилось. Уже неважно как. Лишь бы только всё это прекратилось, потому что сил никаких нет терпеть эти муки. А потом опять отключаешься. И так день за днём.

Второй раз тогда фортуна мне улыбнулась, обретя облик сердитой медсестры, которая ставила очередную капельницу со словами: «Ну и загоняли же вы нас вчера, третий раз вас из «клиники» вытаскиваем! Жена вон всех врачей уже запытала, а вы всё телепаетесь – то туда, то сюда. Совесть-то есть? Себя и врачей не жалеете, так хоть жену бедную пожалейте».

Так я невольно стал исполнять полученный приказ – жалеть жену. Думаю: «Она молодая, сможет ещё устроить свою жизнь. Вот, с похоронами справится, утешится, и всё у неё будет хорошо». Потом начал представлять свои похороны, кого она пригласит, что нужно будет купить, во сколько обойдётся.