Вызов принят. Невероятные истории спасения, рассказанные российскими врачами

Если же говорить про обычные трудовые будни, то здесь всё гораздо прозаичнее. Но и тут нужна не меньшая расторопность. Приходит на приём больной – и я сразу должна сосредоточиться, включить всё своё внимание. Первое, на что я обычно смотрю, это внешний вид. Человек входит в кабинет, и я уже «сканирую» его: какое у него лицо, какие глаза, цвет кожи. Это мгновенно происходит. Дальше я слушаю внимательно его жалобы, что беспокоит. Иногда приходится много времени тратить, чтобы вытащить из пациента нужную для диагностики информацию и отсеять кучу лишней. А так, по внешнему виду, очень многое можно понять. Не всегда сразу определишь заболевание, но, по крайней мере, для себя создаёшь какое-то впечатление. Чем дольше работаешь, тем точнее настраивается этот твой «внутренний сканер». И потом всюду начинаешь обращать внимание на внешний вид людей с профессиональной точки зрения.

К примеру, есть такое заболевание, бронхоэктатическая болезнь, в этом случае, с течением времени у человека своеобразным образом деформируются руки – происходит утолщение фаланг и пальцы приобретают форму барабанных палочек, а ногти становятся похожи на часовые стёкла. Ещё при хронических сердечных заболеваниях такой симптом проявляется. И вот человек, сидящий напротив меня в метро, с такими пальцами сразу бросается в глаза. Я смотрю на его руки и понимаю, чем он болен. На сердечника, на мой взгляд, он не тянет, так что, скорее всего, у него бронхоэктатическая болезнь.

У ВРАЧА «ОСОБОЕ» ЗРЕНИЕ – ОПЫТНЫЙ ТЕРАПЕВТ

С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА СПОСОБЕН ЗАПОДОЗРИТЬ

В ЧЕЛОВЕКЕ СКРЫТЫЙ НЕДУГ, А В НЕКОТОРЫХ СЛУЧАЯХ

ПО ОДНОМУ ВНЕШНЕМУ ВИДУ ПОСТАВИТЬ

ПРАВИЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ.

Или человек с туберкулёзом, например, для меня тоже сразу заметен. Туберкулёзники имеют достаточно типичную походку, никогда не бывают толстыми, обычно худенькие, с заострёнными чертами лица. И у них очень интересный блеск в глазах, притягивающий взгляд. Известна история Прасковьи Жемчуговой, крепостной актрисы графа Шереметьева, которая своей внешностью, блистательной игрой и пением настолько покорила сердце графа, что он дал ей вольную, а потом женился, несмотря на многие препоны. Так вот у неё был наследственный туберкулёз. Не про каждого такого больного можно сразу сказать, что у него туберкулёз, но внешний вид при этом заболевании довольно характерный.

Конечно же, я не подхожу со своими выводами к человеку в транспорте, если замечаю какие-то явные симптомы заболевания. Хотя была у меня ситуация, когда промолчать я не могла.

Года полтора назад я случайно встретилась на улице с бывшей одноклассницей, с которой мы были очень дружны в школе. Разговорились, что да как. А она была с сыном. И вот я вижу, у парня – все типичные признаки наркомании. И что прикажете делать с этим наблюдением? Сказать ей? Наверняка она сама знает, не может ведь не знать. И кто меня просит лезть в чужую жизнь, в чужую беду, какой смысл? Только сыпать соль на раны?

Некоторое время я терзалась сомнениями – говорить или нет. Потом решила, что лучше уж я испорчу нам обеим радостное впечатление от встречи или даже дальнейшие отношения, чем промолчу и не предостерегу от опасности, если она всё-таки не знает о зависимости сына. Оказалось всё именно так. Подруга моя, действительно, ничего не подозревала и никогда не замечала за сыном какого-то неадекватного поведения. Она, конечно, была в ужасе, но я предложила снова встретиться и подробно обсудить, что и как с этим делать. Записала её на приём к наркологу, и дальше уже пошла лечебная работа, детоксикация и прочее. Парень прошёл курс реабилитации в наркологическом центре.

Так что врач – всегда и везде врач, и да, ты видишь людей немного иначе, чем другие. Можно сказать, есть свои издержки профессионального восприятия. Вне клиники я стараюсь не думать о работе, переключаться на другие дела, чтобы не перегореть. Но бывают, конечно, случаи, когда этого не избежать, когда необходимо, например, хотя бы раз в день отзвониться пациенту, если он на моей курации. Поэтому не всегда получается так, что вот я закрыла кабинет, вышла из клиники – и всё, дальше личная жизнь и никаких мыслей о работе. Я могу, в принципе, выключиться, когда на мне не висит чего-то сложного или вызывающего беспокойство за пациента. Если в данный момент нет ничего такого экстренного – да, я могу расслабиться, повеселиться и так далее, как обычный человек.

Хотя не скажу, что абсолютно отключаюсь от работы, потому что даже и сны обычно снятся соответствующие, профессиональные, медицинские. Снится, что я кого-то лечу и всё в том же духе. Дочка по утрам уже подтрунивает надо мной: «Кого ты сегодня ночью спасала?» А я только улыбаюсь в ответ».

Я доктора узнаю по походке