Вызов смерти

Так хорошенькая попутчица Иванова Лариса, которой он всю дорогу морочил голову, представившись менеджером русско-французской фирмы "Беженар", узнала, кто он есть на самом деле. Дотащив ее огромную сумку до аэропортовского автобуса, Сергей Иванович протянул руку:

- Прощайте, Лариса! Приятно было познакомиться.

- А вы куда? - растерялась молодая женщина. Иванов кивнул в сторону "уазика".

- Труба зовет вершить государеву службу.

- Так вы?!.. Но ведь вы же...

- Лариса, никогда не верьте случайным попутчикам, в особенности мужчинам преклонного возраста.

- Но какого же вы преклонного! - разыграла она удивление, стрельнув на него глазками.

- Вы мне льстите, - тяжко вздохнул он и, пожав ей руку, направился к микроавтобусу.

Встречал его долговязый молодой человек лет двадцати - двадцати двух, не больше, с некрасивым анемичным лицом и, сильно надув щеки, изображал важную государственную персону.

- Привет! - поздоровался с ним Иванов.

- Вы Иванов? - вместо приветствия, строго спросил парень.

- Да вроде бы, - с сомнением ответил Сергей Иванович.

- То есть как это?! - Лицо его выразило явную растерянность, даже щеки наполовину сдулись.

- А так это, - развел руками Иванов. - Утром точно знал, что я Иванов, а вот сейчас я в этом уже не уверен... Постойте-ка, у меня ведь документ есть!

Достал служебное удостоверение, протянул парню. Тот взял его, раскрыл и сразу "подрос" сантиметров на десять. Напряженным срывающимся голосом прокричал:

- Здрасьте! Разрешите представиться: лаборант кабинета криминалистики Елизаров Игорь Владимирович! Мне велено вас сопровождать.

- Молодец! Далеко пойдешь, - похлопал его по плечу Иванов.

- Ну вот еще! - засмущался Игорь, польщенный словами важного гостя.

- Можешь мне поверить. В нашем деле главное что? Правильно. Главное научиться надувать щеки так, как это делаешь ты, и, считай, карьера обеспечена. Верно? Вот ты это очень даже хорошо усвоил.

После этих слов Игорь моментально стал походить на вареного рака и готов был провалиться сквозь землю. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал, что же ему делать и что предпринять. Иванову стало его жалко, и он решил прекратить воспитательный процесс.

- До колонии далеко? - спросил.

- Километров шестьдесят, - ответил Игорь.

- Тогда поехали. - Иванов открыл дверцу и сел рядом с водителем.

"Уазик" оказался стареньким и вконец изношенным. Пока они добрались до колонии, он дважды ломался. Игорь бегал, суетился, пытаясь помочь шоферу, всем своим видом стремился дать понять следователю, что тот в. нем ошибся, принял не за того, каким он является на самом деле.

Иванов ожидал увидеть Катаева несчастным и сильно поношенным, как тот "уазик", а перед ним предстал здоровый и цветущий человек с довольным лоснящимся лицом и хитрым заискивающим взглядом выпуклых коровьих глаз, уже наполовину заплывших жиром. Когда Сергей Иванович назвался, Катаев заинтересованно спросил:

- А не тот ли вы будете Иванов, кто вел дело Антона Сергеевича Полякова?

- Он самый, Семен Борисович. Он самый.

- Как же, как же, много наслышан, - с уважением проговорил Катаев.

- Вы хорошо знали Полякова?

- А кто же его не знал. Он ведь был председателем нашего союза. Выдающийся человек! Умный, талантливый.

- Только не туда направлял свои таланты?

- Это ведь как сказать, Сергей Иванович. С какой позиции посмотреть. С вашей - вроде бы так, а с его - совсем даже наоборот.

- Как ни странно, но я привык смотреть с позиции государства. Вам, наверное, это кажется смешным?

- Нет, нет, я понимаю. Это конечно. Это конечно, - закивал Катаев. - Но ведь и государство может иметь противоправные, а то и, я извиняюсь, преступные цели. Что же тогда?

- Это не может быть, потому что быть не может.

- Но как же, как же, Сергей Иванович, - взволновался Катаев. - Неужто вы сами не видите, что де лается? Разве не государство обобрало народ, отняло у него все сбережения?

- Нет, Семен Борисович, не государство. Государство всегда создается для благих целей, чтобы заботиться о своих гражданах, об их физическом я нравственном здоровье, оберегать и защищать их, приумножать их богатства. Противоправными и преступными могут быть лишь действия государственных чиновников и политиков.

- А разве это не одно и то же?.

- Должен вас огорчить. Далеко не одно и то же. Потому-то действия таких чиновников и политиков называются противоправными и антигосударственными, и если они не сядут на скамью подсудимых еще при жизни, о чем я лично буду очень сожалеть, то обязательно предстанут перед судом истории.

Иванов невольно усмехнулся. Умел он иногда ввернуть что-нибудь этакое. Будь здоров как умел.

Катаев не нашелся что ответить, лишь кисло усмехнулся.

- А вы, Семен Борисович, недурственно выглядите. Даже не ожидал.

- Везде можно жить, Сергей Иванович. Все зависит от количества у вас денег. С ними можно и на Северном полюсе устроить себе жизнь, как у турецкого падишаха. - Катаев заливисто рассмеялся, довольный своей шуткой.