Вызов страсти

– Злая шутка судьбы сделала меня третьим сыном, из-за того что я опоздал всего на несколько минут, – часто недовольно бурчал он.

Но Роберт не стал ничего говорить, а, глядя на разъяренного отца, готовился к тому, что его ожидало. Герцог гораздо суровее обходился с собственными сыновьями, чем обошелся бы с сыновьями других, ожидая от своих детей немедленного и безоговорочного повиновения. Взяв из рук девушки спящего ребенка, лорд Ги поднес его к самому носу Роберта.

– Взгляни на ребенка, – приказал он, скривившись от негодования. – Ты можешь отказаться от него?

Роберт безразлично взглянул на незаконного сына своего брата. Невозможно было отрицать, что в нем течет кровь Бофоров. Темные волосы и ямочка на подбородке не оставляли в этом сомнения, да и такой смуглой кожи у саксов не бывало.

– Я не отрицаю, что у него черты Бофоров, – осторожно ответил Роберт. – Но разве это доказывает, что он мой?

– Девушка сказала, что он твой. – Лорд Бофор обернулся к Элспет. – Это отец вашего ребенка? Говорите сейчас правду или пожалеете, что солгали.

Потеплевшими глазами Элспет мгновение смотрела на Роберта. Она любила его и считала себя самой счастливой из женщин, когда он, случайно встретившись с ней у колодца, захотел ее. Она не могла отрицать, что с самого первого раза отдавалась ему добровольно.

– Я вернула вам золото, Роберт, но скоро наступит зима, а мне нужно кормить его, – тихо, с мольбой в голосе заговорила Элспет, протянув к Роберту руку, чтобы показать, что понимает его. – Ведь вы бы не хотели, чтобы ваш ребенок голодал?

– Нет, я не хотел бы, чтобы голодал ни ваш, ни чей-либо другой ребенок. – Тень набежала на лицо Роберта. – Нужно выплатить вам содержание. Полагаю, вы именно за этим пришли сюда? – Приподняв черную бровь, он вопросительно взглянул на Элспет.

– Да, – шепнула она, наклонив голову. Роберт вел себя так холодно и безразлично, словно она была незнакомкой, которую он до этого никогда не видел.

– Значит, содержание будет выплачено. – В голосе Роберта зазвенели решительные нотки, и он, скрестив руки на груди, спокойно встретил взгляд отца.

– Хорошо, что мы одинаково смотрим на это, – саркастически заметил герцог. – Ослушавшись меня, ты по крайней мере готов выполнить свой долг.

– Долг Бофоров следить, чтобы их незаконнорожденные дети не оставались без заботы, независимо от того, кто их отец, – равнодушно пожал плечами Роберт.

– Запишите, чтобы девушке заплатили, – усмехнувшись, обратился к секретарю лорд де Бофор, – и платили ежегодно на сретенье. Мальчик будет публично признан ребенком Бофоров.

– Платить из денег лорда Роберта? – спросил секретарь, скривив тонкие губы в предвкушении того, как разлетится эта новость по коридорам замка.

– Да, из его денег, – буркнул герцог, протягивая Элспет ее сына. – А теперь все оставьте нас!

Они молча встали, и, прежде чем закрыть за собой дверь, Элспет бросила последний взгляд на Роберта. В этот момент лорд де Бофор взялся за рукоятку лежавшего на столе тонкого сплетенного из кожи кнута, которым обычно погоняют лошадей. Не было произнесено ни слова, но Роберт знал, что последует, и собрался с силами. С поющим звуком кнут рассек воздух, обвился вокруг плеч Роберта и, разрезав материал куртки, как будто его там и не было, оставил на теле юноши кровавую полосу. Удар за ударом посыпались на его сжавшееся тело, за свирепым свистом кнута следовало обжигающее прикосновение. Роберту казалось, что все его тело охвачено огнем. Уклоняясь от кнута, он отступил назад и, защищаясь, прикрыл руками лицо, но рука лорда де Бофора продолжала подниматься и опускаться. Герцог не мог простить сына и не собирался останавливаться, пока Роберт не попросит пощады или не упадет на холодный каменный пол. Наконец Роберт опустился на одно колено, его бриджи и куртка превратились в лохмотья, кровь, выступавшая из длинных ран, разбрызгивалась по полу, мучительная боль волнами накатывала на него, однако он не просил пощады, а, крепко стиснув зубы, сдерживал стон. Но удушливый серый туман обморока окутал его, и он упал на пол. Лорд де Бофор замер, опустив руку, и со слезами на глазах смотрел на распростертого на полу сына. Из всех сыновей Роберт был самым многообещающим, и он был любимцем герцога. Возможно, именно поэтому лорд Ги был с ним строже, чем с остальными, и больше расстраивался, когда парень вел себя глупо или неосмотрительно, но что-то неуправляемое и безрассудное в характере Роберта подчас заставляло его идти против воли отца. Лорд де Бофор вытер рукой глаза и, не в силах видеть окровавленный кнут, отшвырнул его к дальней стене комнаты, решив, что поговорит с Робертом через несколько дней, когда тот оправится от ран.

– Лорд Роберт, – тихий заботливый голос вывел юношу из бессознательного состояния. Роберт пошевелился и не смог сдержать стон. – Лорд Роберт, – снова окликнул его голос.