Вызовите ведьму! (СИ)

— Моего сына заставили подписать это несуразное признание, — чуть с вызовом, но все же спокойно отозвался Уилл Кастер, поднявшись со своего места, куда недавно сел после дачи показаний. — Вы только посмотрите на него, — мужчина указал на Корвана, которому, казалось, дела не было до того, что происходило вокруг, — с ним что-то сделали…

Судья несколько раз громко постучал молотком, от усердия, с каким он это делал, его судейский парик едва ли не слетел с головы.

— Мистер Кастер, вам не давали слова, у вас оно было, пока вы изъяснялись перед судом.

Отец Корвана замолчал. Он тут же перевел взгляд на меня. Нет, не злость или укор читались в этом взгляде. Это была тихая ярость, будто бы я выбивал признание собственными кулаками или другим каким-то более ужасным способом. Например, использовал Джойс, и в его власти просто шепнуть кому надо, что с частным детективом Олфордом к нему нанесла визит ведьма. Одно лишь слово и вечером кэпмены нагрянут к Джойс и станут требовать показать лицензию Ковена. Может, еще хуже, учитывая, что в свете последних событий Ковен ретировался из столицы, сбегая от разгневанного народа, накормленного байками газетчиков об ужасных ритуалах, ведьминых кругах и жертвоприношениях великой Ехидне.

Сможет ли тогда Лекс защитить ведьму?

Радовало одно — Уиллу явно понравилась Джойс. Либо поэтому, либо по другим причинам вдовец не стал ничего рассказывать о девушке, когда свидетельствовал перед толпой. Я спокойно выдержал его взгляд. Кастер покачал головой и отвернулся.

— Сабрина, — вдруг подал голос Корван, в котором вдруг появилась какая-то осознанность, — мне так жаль…

— Корван, не стоит говорить, — быстро зашептал ему адвокат защиты, — потом…

— … жаль, что я не убил ублюдка раньше, — он грустно улыбнулся, а все вокруг застыли в ужасе, на мистере Кастере и вовсе лица не было, — тогда ты была бы здорова.

— Протестую! Мой подзащит…

Голос адвоката Корвана увяз во взорвавшемся криками и громкими осуждениями зале. Журналисты быстро строчили в своих блокнотах, каким-то чудом еще державшихся ровно в ожившей толпе. Кто-то выкрикивал проклятия, кто-то даже плевался, несколько женщин схватились за голову в приступе дурноты. Пахло потом и чем-то отвратительно горьким.

— Молчать! — судья едва смог призвать всех к тишине, яростно стуча молотком по кафедре.

Вампир рядом со мной тихо рассмеялся, будто все вокруг было для него забавой. Я все не верил, что Корван мог так просто признаваться в жестоком убийстве. Дальше начался сплошной цирк. Пенгроувт даже нашел свидетеля потасовки между жертвой и убийцей, хотя я навещал предполагаемое место смерти и опрашивал курильщиков Молли, кутящих неподалеку каждый вечер, да и Джойс уверяла, что в том закутке никого не было во время драки.

Сделалось гадко, стоило копнуть поглубже, а не останавливаться на признании Корвана. Здесь что-то нечисто. Пока размышлял, параллельно слушая напыщенного эльфа-адвоката, который снова распинался в том, что прекрасного и умного молодого человека загубили из-за банальной мести, я все держал руку в кармане и не мог выпустить из пальцев документ из «Балтингейла». Встретившись взглядом с Пенгроутом, мне стало кристально ясно — не стоило говорить ему о том, что мне известно.

Дин смог достать оригинал истории болезни Корвана Кастера, из которого становилось понятно: парень не болел сифилисом и здоровье у него было отменное. Историю подменили, выдав на суде липовую бумажку с несуществующими диагнозами. Тем более, от оригинальной пытались избавиться, судя по подпаленным краям.

Это означало одно — я облажался.

* * *

Тучи сгустились над Аркеном, после череды горячих солнечных дней это казалось облегчением. Ударная, душная жара в конце лета — обычное явление для столицы, только вот это единственные солнечные дни в году. А если небо сковали тучи, в воздухе повисла ощутимая влага, то более не стоило ждать солнца и теплоты. Королевство медленно начало погружаться в промозглую ветряную осень. Туманы окутывали ближайшие к Ливоте кварталы, а трубы над домами начинали чадить дым из печей и каминов.

По дороге в Вестери-ярд я все поглядывал на небо, носом чуя дождь и мысленно радуясь, что захватил с собой зонт с самого утра. Слушание продлилось не дольше двух часов. Присяжные единодушно признали Корвана виновным в совершении преступления, и теперь парень будет прописан в окружной тюрьме, его ждала одиночная камера на ближайшие двадцать пять лет. Правда после того, как пройдет курс лечения в «Балтингейл». Немалый срок вписали за особую жестокость. Уилл Кастер грозился, что подаст апелляцию, но что-то мне не верилось, что ему дадут это сделать. Все было решено еще до начала суда, и весь процесс отыгрывался лишь для газетчиков и зевак.