Вызовите ведьму! (СИ)

— Прости, родная, я потом поставлю перед тобой успокаивающие аромасвечи, — выдохнула я и снова обернулась. Вернее попыталась, потому что сзади меня опять кто-то схватил, а еще один мужчина бандитской наружности вырвал из рук гримуар и бросил на брусчатку.

— Инга! — вскрикнула я, рванувшись за ней, но из хватки схватившего меня коренастого я выбраться не смогла, а рот снова накрыла шершавая вонючая ладонь.

— Уж шли минуты, павших жаль. Друзья мои, отриньте-ка печаль! — раздался выкрик сбоку. Видимо, блондин добрался до дома и за неимением иных вариантов решил наблюдать из окна.

— Заткнись и не позорь нас, рифмоплет, чтоб тебя, — огрызнулся коренастый. — Не лягайся, стерва. Иначе я буду куда грубее, чем планировал. Ты ни то что через неделю не сядешь, месяц будешь враскорячку ходить.

Я судорожно вспоминала известные мне заклинания, которые могли сработать лишь на энергии и произнесенном про себя заклятии. Подобных было не много, а отчасти безопасных еще меньше. Я же не могла поджечь его. Такого мне жители Аркена точно не простят.

На миг я замерла от пришедшей мне мысли. Неужели Ада когда-то также пыталась сообразить, что можно было использовать из безопасных для людей заклятий. Она пожалела нападавших и защитила всех ведьм, вот только это стоило ей жизни. Моя милая веселая Ада. Она так радела за наше дело и собиралась отстаивать права ведьм, но чем ответил мир на ее доброту? Ее изнасиловали в подворотне неподалеку от приюта и убили. Моя жизнь оборвется также? Из глаз снова потекли слезы.

— Ну, вот так, плачь, я люблю, когда подо мной кричат и рыдают, — коренастый рванул мою юбку вверх и обхватил шершавой ладонью бедро, так близко к промежности, что я пискнула от неожиданности и возмущения. — Подходите парни, тут на всех хватит.

Я завозилась, как сумасшедшая, пытаясь сбросить с себя ненавистную ладонь, пробравшуюся уже к самым трусикам. Внутри все горело, но я все не решалась произнести заклятие огня. Я ведь убью человека… Дин уже убил человека. О, Древо!

Подошедший справа худощавый и прыщавый парень моего возраста положил ладонь мне на живот и лизнул в ухо, а тот, что слева — припал губами к моей шее, его щетина больно кололась, но противнее всего было выносить их слюни. После нежных, хоть иногда и грубых прикосновений Майка, эти трое будто марали меня своей грязью, заменяя в сознании все приятное на мерзкое. Их руки, шарившие по телу, проникавшие под юбку и теребившие ткань блузки на груди казались мне самыми грязными на свете, невыносимо грязными.

Позади снова раздался рык, вот только он показался мне куда грознее и громче прежнего. Неужели они что-то сделали с Дином?

Прикрыв глаза, я приняла отчаянное решение и довольно грубо ворвалась в сознание одного из троицы. Сперва досталось правому, который в этот момент пытался протаранить языком мою ушную раковину и, казалось, захлебывался в собственных слюнях, решив утопить и меня. Я словно била стеной по нечаянному прохожему. Наверное, такое сравнение было бы уместнее всего, поскольку сейчас я не заботилась ни о законе, в нарушении которого меня могли обвинить, ни о том, что он мог остаться овощем после такого резкого ментального вмешательства. Я обезумела, испугавшись за Дина.

Парень рухнул, как подкошенный, свалившись на брусчатку, словно мешок с гнилой картошкой. За ним последовал левый, а коренастого я оставила на сладкое. Как и его дружки, он оказался незащищен против такого вмешательства и лишь замер, не понимая, что происходило. Его палец, проникший мне между ног, лишился силы. Я заставила его вытащить эту мерзость, отпустить меня и отойти на шаг, а потом он последовал за дружками на землю.

Нервно одернув юбку, я медленно повернулась к царящему позади меня хаосу. Мужчины кричали, бежали врассыпную, и вскоре я поняла почему. Их расшвыривал темно-рыжий катт в зверином обличье. Длинные уши, кошачья морда, сильное и мощное тело, полностью покрытое лоснящейся шерстью, а хвост, казалось, стал еще мощнее и длиннее, чем раньше. Катт стоял на сильных задних лапах и прорежал ряды местной банды. Смельчаки, встававшие на его пути, разлетались, как новорожденные котята. А тех, кто подбирался сзади, ждали точные и мощные удары хвостом. Когда несколько мужчин достали ножи и снова кинулись на катта, я застыла. Но Майк — а я уверена, что это именно он — взревел и ушел из-под ударов, замахнувшись лапами с огромными когтями так, что вспорол одному из мужчин глотку, а другому бок. Брызнула кровь, заливая брусчатку. Впрочем, ее повсюду и без того было немало.

Когда к Майку в очередной раз подобрались сзади, я заметила Дина. Он взял того мужчину на себя, взобравшись на него по одежде и вцепившись в лицо. Тот дико заорал и побежал прочь, пытаясь отодрать от себя норку, но влетел в стену, стукнулся головой и осел.