Вызволение сути

Право зажечь костёр прежде всего давалось писателям. Поджог книг считался делом почётным и важным (освобождение Земли от хлама), а потому писатели выстраивались в очередь. Те, кто приносили собственные книги для сжигания, пользовались преимуществом – их ставили во главу очереди.

Книги сваливались посреди площади в гору (её высота и периметр подножья ограничивались городской управой). Служители (бывшие библиотекари) обливали гору книг зажигательной смесью, а избранный писатель бросал зажжённую спичку. Пламя охватывало книги, и собравшаяся толпа аплодировала.

Вокруг стояли полицейские, потому что в начале этой традиции бывали случаи, когда толпа хватала наиболее успешного писателя, тиражи книг которого достигали миллиона экземпляров, и бросали его в костёр. Оправданием толпы был тот факт, что книги этого писателя занимали слишком много места на книжных шкафах и полках.

Иногда под горячую руку попадались и владельцы типографий, которые заполнили Землю наибольшим количеством книг.

Однажды в книжный костёр бросили исключительно плодовитого известного писателя, это был костёр из его собственных книг. В этот момент на площадь приковыляла старушка с пачкой книг этого автора, перевязанных бечёвкой, и бросила их в костёр. Исключительно плодовитый автор заметил яркие и многоцветные обложки со своим именем, и успел воскликнуть: "Святая пестрота!"

Пепел от сгоревших книг и писателей тщательно собирали и отправляли на удобрение лесов, в которых никогда уже не будут рубить деревья для изготовления бумаги для книг.

После таких целенаправленных самоуправств, наряды полиции выстраивались вокруг костра и не позволяли мирным жителям предпринимать военные действия по отношению к бумагопроизводителям, бумагопотребителям и бумагомарателям.

Однако, как всегда, существовало противодействие общепринятому ходу событий, и время от времени находились писатели или бывшие библиотекарши, которые в качестве протеста кончали свою жизнь самоубийством, сжигая себя на костре из книг, которые когда-то украшали полки их домов и библиотек.

Подобное происходит со всеми, кто цепляется за прошлое.

Звучное сближение

Вокруг озера бегает и ходит немало привлекательных женщин. Привлекательность их состоит прежде всего в том, что на них одето плотно облегающее их зад, ноги и грудь, так называемое, спортивное обмундирование, а также и то, что они ходят и бегают намазанные и накрашенные, явно давая понять, что ноги у них сгибаются в коленях не только для бега и ходьбы.

Именно такая нарочитая привлекательность делала этих женщин для Рика мало привлекательными. Поэтому, когда он, идя быстрым шагом, обогнал женщину в свободно висящих спортивных шароварах и заглянул ей в лицо, сердце его ринулось к женщине, но было приостановлено рёбрами.

Лицо этой женщины было полностью свободно от косметики, но это не мешало сиять её урождённой красоте, причём любимого Риком сорта. Так и шаровары были не в состоянии и даже не пытались скрыть её роскошный зад, а лёгкая курточка – пространную грудь.

Рик ушёл вперёд метров на сто и сел на скамейку, делая вид что завязывает сникерсы. Когда женщина поравнялась с Риком, она слегка повернула голову, их взгляды встретились и глаза сладко поцеловались, обмениваясь слюной слёз предвкушения.

Рик дал женщине пройти вперёд и пошёл следом, на достойном, но легко преодолимом расстоянии. Он уже собрался догнать её и заговорить, как они подошли к двум переносным туалетам стоящим на жирной траве, и женщина свернула к ним. Рик ускорил шаг, и когда она открыла дверь туалета, чтобы туда войти, Рик уже оказался у соседнего, распахивая свою дверь. Женщина повернула голову в сторону Рика прежде, чем закрыть за собой дверь, и ему показалось, что лёгкая улыбка промелькнула на её сочных губах.

Теперь Рика от женщины отделяли лишь две тонкие пластиковые стенки, находящиеся в полуметре друг от друга. Он слышал каждый её звук: как она оторвала туалетную бумагу и опустила крышку сидения, как скрипнуло сидение от её веса, как полилась струя и плескалась на поверхности внизу.

Рик решил действовать в унисон, быстро, а значит звучно расстегнул молнию и заструился в дыру в сидении, а не в писсуар, чтобы звук его струи, падающей с высоты, был громче.

Вдруг он услышал, как женщина громко выпустила газы, один раз, и потом – другой. Рик тоже выжал из себя подобные звуки. Затем он услышал, как нечто вполне конкретное, стало со звуками шлепков падать на поверхность подобного.

Тут Рик уже не мог вторить женщине, так как он опорожнился пару часов назад.

Следующим звуком за стенкой было разматывание туалетной бумаги и уже беззвучное для Рика её использование женщиной.

Рик опорожнился, но он решил не выходить из туалета, а дождаться, когда женщина откроет дверь и начнёт выходить, и тогда выйти самому, чтобы их выход был одновременным.