Вызываю огонь на себя

– До семи тысяч двухсот метров, а при использовании активно-реактивных мин – до десяти с половиной километров. Не думаю, что у игиловцев есть «АРМы», но даже обычными минами они без проблем могут долбить нас, выведя батарею за Черную высоту. Да, танки «Т-62» – хорошие машины, но имеют стопятнадцатимиллиметровую пушку и дальность стрельбы только до шести километров. Но это компенсируется минометами. У нас же российские полевые минометы «ПМ-120» бьют максимум на пять тысяч семьсот метров, значит, в состоянии накрыть лишь передовые подразделения отряда «Куфир». Но командир отряда Самер аль-Диаб, в прошлом ротный в Иране, – далеко не идиот. Он не будет подставлять своих людей и отведет их к развалинам. И свои «Т-62» в нужное время переместить сможет. Однако не будем отвлекаться на тактические возможности боевиков. Главное, что мы не можем ни наступать, ни наносить противнику сколь-нибудь значительный урон. Контратаковать игиловцы, похоже, не собираются, значит, в состоянии удерживать наши силы. Вот какая связь между расстоянием и позициями.

Старший лейтенант Маджид воскликнул:

– Но мы не можем топтаться на месте! Боевой дух поднимается при достижении успеха, в позиционных боях он ослабевает.

– Боишься, что твои бойцы разойдутся по домам? Благо населенные пункты, откуда родом большинство этих солдат, уже восстанавливаются после войны.

– Никто никуда не уйдет, – хлопнул ладонью по столу Сабир, – в худшие времена дрались, а сейчас тем более. Но с боевым духом Юнис прав. Мы же должны что-то предпринимать.

– У тебя есть командование, запроси порядок дальнейших действий, – улыбнулся Волченков, – может, умные штабные головы что-то дельное и подскажут.

– С умными штабными головами, как ты, Юра, выразился, я уже говорил, я хочу узнать твое мнение. Ведь ты же мой советник. Что посоветуешь, капитан?

– А что тебе подсказали в штабе бригады?

– Не подсказали, приказали – развивать наступление. А как его развивать в сложившейся обстановке?

Волченков тоже закурил, старшему лейтенанту пришлось откинуть полы брезента, чтобы из каменистого бункера выходил дым.

– Как развивать? А черт его знает, Адан! Не надо было останавливаться здесь, а пройти дальше, еще километра на три и не прямо, а забирая к Черному холму, продвигаясь по балкам. На высоте же можно было организовать просто наблюдательный пункт, здесь же держать технику, чтобы ее не пожгли в долине.

– Ты считаешь, нам изначально неправильно была поставлена задача?

– Я этого не говорил, Адан, но разумнее было бы прорываться к восточному проходу и за ним занимать плацдарм. Вот тогда к нам точно бросили бы пару батальонов, развивать дальнейшее наступление на высоту Джатель и поселок Тара, и это заставило бы игиловцев не отходить, а бежать.

– Еще если русские самолеты помогли бы, да? Но основную часть ВВС вдруг ни с того ни с сего ваше руководство решило вывести. И это накануне основных сражений.

Волченков стряхнул пепел в банку из-под тушенки, заменявшую пепельницу:

– Адан, ты же не дилетант и прекрасно понимаешь: главная задача той группировки, что стояла здесь раньше, я имею в виду авиационную группировку, полностью выполнена. Не дело штурмовиков и бомбардировщиков гоняться за отдельными машинами и мелкими группами боевиков. А для воздушной поддержки общего наступления самолетов осталось достаточно. Не забывай и о крылатых ракетах морского базирования.

– Так почему, черт возьми, подступы к Пальмире не отрабатывают ни авиацией, ни крылатыми ракетами?

Российский капитан ответил просто:

– Потому, Адан, что здесь Пальмира. Ее не смогли разрушить ни время, ни варвары из ИГИЛ. Ты хочешь, чтобы Пальмиру разрушила российская авиация? И потом, командование наступательными силами не хуже нас знает обстановку вокруг древнего города и если не применяет авиацию, то, значит, для этого есть веские причины.

– А мы должны наступать под огнем боевиков?

– Наступать в прямом смысле глупо. Даже преступно. Но продвигаться вперед надо. Ты же решил выслать ночью в долину два усиленных отделения взвода лейтенанта Басара? Вот только почему-то мне об этом ни словом не обмолвился.

Сабир взглянул на Маджида:

– Ты?

Тот поднял ладони:

– Клянусь, нет.

– Откуда узнал, Юра? – повернулся к Волченкову командир роты. – Или завел среди бойцов, как это у вас говорится, осведомителя?

– Эх, Адан, правильно говорят: век живи, век учись. Предлагаю тебе еще раз взглянуть на карту.

– А, черт, – ругнулся ротный, – я же нанес на нее всю информацию.

– А говоришь: осведомитель. Мне это, Адан, не надо.

– Извини, друг. Сам понимаешь – нервы!

– Да ладно, проехали. Скажи, чего ты хочешь добиться этим ночным рейдом?

– Того, о чем говорил ты: продвинуться вперед и закрепиться хотя бы в балках.

– Малый плацдарм?

– Почему нет? Должен же я приказ выполнять? Считаешь решение неверным?

– Я бы, Адан, сосредоточил внимание на Черном холме. Туда бы следовало перебросить сводный отряд. Под сводным я подразумеваю один из твоих взводов и отделение взвода капитана Давари.

– Что бы это дало? Уничтожение передового взвода огнем боевиков?