Вызываю огонь на себя

– Тогда почему нам определена задача прорыва? Заведомо невыполнимая задача?

– Не торопись. Все узнаешь.

Генерал докурил сигарету, затушил окурок о каблук ботинка.

– Чтобы осуществить прорыв, необходима воздушная обработка хребта, отдельных участков развалин между высотой и холмом Джатель, а также целей в населенном пункте Тара. Работать с воздуха, как обычно в других районах, мы не можем, уже за крепостью начинается древняя часть Пальмиры, которую мы не имеем права рушить. Да и крепость на холме Джатель, и селение Тара представляют собой определенную историческую ценность.

– Хребет тоже, как и все за ним, представляет историческую ценность.

– Да, поэтому в обычным режиме авиация не сможет работать.

– Что-то я плохо понимаю вас, Николай Леонидович.

– Это объяснимо. Делай то, чего делать нельзя при поддержке авиации, которая работать не может. Так?

– Именно так!

– Правильно, в обычном режиме авиация работать не может. Для того чтобы уничтожить конкретные цели, не разрушая исторические ценности, нужны корректировщики огня на месте. Или наводчики авиации, как угодно. Наводчики должны выставлять маяки в непосредственной близости от целей и в определенное время активировать их, находясь на безопасном расстоянии. Тогда луч пойдет от цели к самолету, а по нему обратно корректируемые бомбы «Су-24» или высокоточные ракеты со штурмовиков. На более крупные объекты, возможно, – крылатые ракеты с кораблей военно-морской эскадры.

Волченков тоже затушил окурок:

– Вы решили прочитать мне лекцию, товарищ генерал, как уничтожают цели в населенных пунктах с минимальным риском для мирных жителей и зданий, в которых они находятся? Я проходил эту тему, и память у меня хорошая.

– Нет, Юра, я не читаю тебя лекцию, я подвожу тебя к главному в нашем разговоре.

– Можно и без этого, товарищ генерал.

– Хорошо. Завтра, двадцатого марта, к нам вылетает борт. Прибудет спецназ Управления специальных мероприятий Министерства обороны, а также отряд корректировщиков огня, в том числе и наводчиков авиации. Конкретно к вам в роту будет отправлена группа наведения и группа спецназа. Их задача – скрытное проникновение в обозначенный район, определение основных целей, наведение на них авиации. Это касаемо авианаводчиков. Спецназ будет обеспечивать безопасность наводчиков, проводить разведку, уничтожать мелкие цели и в дальнейшем осуществлять поддержку наступления роты с тыла. Планируется усиление роты. Командованию роты следует разработать план проникновения спецназа и наводчиков на территорию, подконтрольную игиловцам.

– Интересно, каким образом?

– Думай, Юра, на то голова и дана. А решение примете совместно с командованием группы спецназа и старшим офицером группы авианаводчиков. С двадцать второго, максимум с двадцать третьего числа группы должны приступить к работе.

– Как говорится, товарищ генерал, чем дальше в лес, тем больше… ну меня на хрен?

Кордополов улыбнулся:

– Ну как-то так!

– Но как будут работать в тылу противника эти группы? Там же, куда ни шагни, повсюду боевики.

– Это, капитан, не твои проблемы. Спецназ знает, как работать. Наводчики тоже. Для нас главное, чтобы они прошли на вражескую территорию. А дальше справятся сами.

– Связь-то с ними будет?

– Ты уже знаешь, как обеспечить проникновение групп в тыл врага?

– Нет!

– Ну тогда твой вопрос преждевременен. Порядок взаимодействия определит командир группы спецназа.

– Понятно. Задали вы задачу.

– А кому сейчас, Юра, легко? Всем тяжело. И здесь, и в России. Такие времена настали. Кризис, мать его, санкции.

– Одно радует, Крым наш!

– Кстати, группа спецназа, что прибудет в роту, принимала самое активное участие в обеспечении проведения референдума в Крыму.

– Это, конечно, хорошо. Расскажут, как все было.

– Ты не видел фильм с президентом?

– Как-то не пришлось, товарищ генерал.

– Напрасно, он все по полочкам разложил.

– Значит, прибудет президентский спецназ?

– Можно сказать и так. Вопросы ко мне есть?

Волченков отрицательно покачал головой:

– Нет, вопросов у меня нет. Ремарку позволите?

– Ремарку?

– Ну да!

– Это что, уточнение?

– Слово по-разному трактуется, в нашем случае скорее дополнение, не имеющее прямого отношения к основной теме.

– А ты, оказывается, философ?

– Нет, я окончил мотострелковое военное училище.

– Ну давай!

– Насчет того, что сейчас всем тяжело и здесь, и в России. Про Сирию не скажу, это так, а вот кому в России очень хорошо и вольготно живется – не секрет.

– Только не надо мне рассказывать о чиновниках и депутатах.

– Почему?

– Потому что надоело уже выслушивать подобные речи, или ты считаешь, что только ты один недоволен нашими чиновниками?

– Нет!

– Ну и закроем эту тему. Ремарка, тоже мне. Погоди, а ведь, по-моему, писатель был с такой фамилией?

– Так точно, Эрих Мария Ремарк.

– Вот. Не читал.

– А я только одну его книгу прочитал. «Три товарища» называется.

– Интересная книга?

– Не помню, курсантом еще читал. Вроде ничего. Но мне больше нравятся детективы, а в той книге больше любовь и дружба в поствоенной Германии. Это не для меня.

– Значит, ты далек от классики?