Вызывают Майкла Шейни

– Может, твои постояльцы, если ты их когда-нибудь еще увидишь.

– А что ты там ищешь?

– Хотел бы я знать. Может быть, носовой платок, – Шейни с отвращением отвернулся от кучи белья. – К черту. Пошли в офис и проверим, когда это случилось.

Они заперли дверь и спустились в кабинет. Пока Болтон связался с администрацией, Шейни, устроившийся в глубоком кресле, чуть было не уснул. Наконец Болтон сообщил:

– Похоже, что Эвансы не возвращались со вчерашнего вечера. Ни дежурный, ни лифтер их не видели. Они, должно быть, унесли с собой ключ. И вообще, никто ничего о них не слышал.

Шейни встряхнул головой, отгоняя сон:

– Может, кто-то одолжил у Чака ключ? Вот тебе ниточка…

Он описал Пассо и Марви, особенно подчеркнув, что у второго очень мягкий мелодичный голос.

– Дежурный или рассыльные могли их заметить. Это было примерно в полночь – не позднее двух часов, – Шейни встал с кресла и протер глаза. – Если Чак Эванс появится, постарайся его задержать.

– Хорошо, хорошо, – сказал Болтон и пошел проводить Майкла до двери. – Почему ты скрываешь от меня факты? Ты же знаешь гораздо больше, чем говоришь, Майк.

– Черт побери, – сказал Шейни раздраженно. – Ничего я не знаю. Я всегда тебе доверял, и если у меня что-то прояснится, обязательно дам знать.

Было яркое, солнечное утро. Шейни сел в машину и вдруг вспомнил о деньгах, которые взял вчера у Марко. Он вытащил бумажник и осмотрел купюры. Они были еще влажные. Майкл тщательно вытер каждую носовым платком и разложил на сиденье. Потом поехал в Первый Национальный Банк и положил их там на счет. Покончив с этим, Шейни поехал на побережье по окружной дороге.

Остановившись у аптеки, он нашел в телефонной книге нужный адрес. Через несколько минут «родстер» подкатил к неказистому двухэтажному дому, стоявшему недалеко от океана на усаженной пальмами улице. Шейни подошел к входной двери и позвонил. Дверь открыла худая, среднего возраста женщина в черном шелковом платье и белом переднике.

– Что вам угодно?

– Мистер Марко дома?

– Нет, – с кислой миной ответила она и хотела было закрыть дверь, но Шейни вовремя подставил ногу.

– Это не страшно. Я, собственно, хотел бы видеть мисс Марко.

– Это невозможно, – резко ответила женщина. – Она больна и лежит в кровати.

– Поэтому я и приехал. Я доктор Шейни.

– Но доктор Холкомб уже…

– Я знаю, – строго сказал Майкл, – доктор Холкомб попросил меня заехать и осмотреть больную. Он немного обеспокоен течением заболевания и просил меня провести консультацию.

Женщина с сомнением оглядела его спортивную куртку, и Шейни понял, что не очень похож на доктора. Но в Майами врачи нередко позволяют себе заглянуть к больному в брюках гольф или в костюме для рыбной ловли.

– У меня мало времени, – нетерпеливо сказал Майкл. – Я сегодня уезжаю, но обещал доктору Холкомбу, что прежде осмотрю больную.

Женщина уступила его напору:

– Ладно, войдите.

Он проследовал за домоправительницей в просторный холл. У лестницы на второй этаж она остановилась и пальцем указала вверх:

– Горничная покажет вам, где комната мисс Марши.

Шейни поднялся по лестнице и в коридоре обнаружил молодую женщину, раскачивавшуюся на стуле взад-вперед. У нее было широкое славянское лицо, и она ритмично жевала резинку. Горничная не встала, когда Майкл остановился перед ней.

Вокруг ее головы была уложена толстая светлая коса, платье не скрывало внушительного бюста.

– Я доктор Шейни. Где комната мисс Марко?

Горничная прекратила жевать и окинула его туповатым, тяжелым взглядом:

– Вот ее комната. Но мистер Марко сказал…

– Мистер Марко просто уволит вас, если вы не позволите врачу к ней войти.

Шейни даже прищелкнул пальцами, чтобы показать, с какой быстротой ее уволят. Он двинулся к двери, но горничная опередила его. У нее на шее висел ключ на белой тесемке.

– Обождите, я открою, – сказала горничная уже более приветливо.

Наконец Шейни прошел в затемненную комнату и прикрыл за собой дверь со словами:

– Попрошу меня не беспокоить, пока я буду осматривать больную.

Он взглянул на постель. Она была пуста. В комнате была еще одна дверь. Шейни распахнул ее – ванная была пуста. Единственным местом, где еще можно было спрятаться, был шкаф. Шейни открыл его, позвал девушку по имени и ощупал платья. В шкафу никого не было. Шейни с озабоченным видом пошел к выходу. Он уже готовился взяться за ручку, но вдруг развернулся и прошел к зашторенным окнам. Край скрученной жгутом простыни был привязан к спинке кровати и тянулся к окну. Он поднял штору и, выглянув из окна, увидел, что скрученные простыни достают почти до земли.

Шейни задвинул шторы и неуверенно оглядел комнату, потом заговорил низким убедительным голосом:

– Нет, мисс Марко, вы должны изменить свое отношение ко мне. Я не смогу поставить вам диагноз, если вы не будете откровенны.

Говоря, он подошел к комоду, на котором белела бумага. Он взял ее и прочел:

«Я не могу этого вынести. Лучше умереть. Я ухожу, и ты меня больше не увидишь. Марша».