Вызывной канал

Машинами по всей палубе сейнера и дальневосточника не удивишь. Они там натаскались возить из Японии. Но тут с каждой машиной ехали жёны, дети, двоюродные дядья и троюродные сёстры водителя. Со скарбом, пожитками и едой на переход. Всю дорогу — в машине или на палубе. Позеленевшие, как Гринпис. Голодные. На узлах и тюках. Ни дать, ни взять — последний пароход на Стамбул.

Всё вернулось на круг. Эмигранты, бои на околицах, мишки японцы.

"С лошадью нельзя на корабль?" Ерунда. Сто пятьдесят гринов — и конь твой уже припнут к кнехту. Так что зря Высоцкий стрелялся. Не только с лошадью, с орудием прямо взяли бы.

Вру, Владимир Семёнович проходил бы по другому ведомству. По его душу пришёл бы в Батум транспорт "Баскунчак". И не только по душу. Я на этот "Баскунчак" насмотрелся ещё в Персидском заливе. В голову тогда не приходило, что на вертолётной площадке и в ангарах прекрасно становятся камазы с мандаринами. Эвакуация.

Цены они нам сбивали… Пока транспорт стоял у морвокзала, нам надеяться оставалось разве что на чокнутого грузина: вдруг нули на купюрах считать не умеет. Встречались конечно и среди их грузинского племени чудики. Один вон, целый день просидел с сачком под сваями причала, развлекая нас пением песен Пахмутовского репертуара.

— Как рачки? Ловятся? — не выдержал к обеду Скользкий.

— Нет, вон там, за молом, — лучше, — отвечал чудик, продолжая черпать воду своим решетом. И по третьему разу затянул: "Мнэ прыснылся шюм даждя…"

Встречали мы и таких. Но такого, чтоб сотню с тысячей путал…

Наш клиент в кепке со своим вечным вопросом: "Гдэ капытан?" — и после отхода штрейхбрехеров от ВМФ продолжал обминать наш ПТС-93 по дуге большого круга. Весь Батуми знал уже, что именно этот пароход никуда не идёт, и его пора ставить на пляже рядом с близнецом-братом, переоборудованным в кабачок. На Мелком море.

Дед Витька расшифровывал ПТС как Пусть Так Стоит.

Вот мы и оправдывали.

***

Может где при отходе играют "Прощание славянки", а на "девяносто третьем" оркестр заменялся капитанским магнитофоном с единственной кассетой. Леонтьев. "Куда уехал цирк".

По швартовому расписанию стоял я на руле. Скользкий с Келой сами, без погоняев, сразу же после отхода крепили всё по штормовому. "Первый раз замужем, что ли? Или у нас тут кукольная комедия?"

Машина сама, без команд с мостика, накручивала обороты до полного хода. "Выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостев. Взрослые вроде мужчины, а такой ерундой занимаетесь. Вот… "

Даже пароходишко наш, как старый конь, сам ложился на нужный курс. Без всяких "извини-будь добр".

Пока аккуратист Палыч считал склонение и поправку компаса в столбик, "Пусть Так Стоит" наш, по памяти, ложился на Геленджик. Я к штурвалу не прикасался даже, честное скаутское.

Горбатов никогда над прокладкой не корпел. Генеральный курс прикинет, глаз прищурит, и:

— Ложись на триста пять, — скажет. На морской выпуклый глаз.

В столбик получалось триста четырнадцать и две десятых. Смешила меня эта вера Палыча в то, что нежелезный рулевой по магнитному компасу сможет эти две десятки выдержать. Но виду я не подавал:

— На румбе 314,2!

— Я когда из пароходства на рыбачки попал, никак привыкнуть не мог. Как в школе учили: определения, точечку на карте каждые полчаса… Капитан с похмелья на мостик поднимется, и: "Ты что это онанизьмой занимаешься? Ехай прямо, мимо Дырки не промажем."- "Что за дырка?" — спрашиваю."Тю. Керченский пролив. Чему вас в Седовке учат?" — отозвался от локатора Палыч. Телепепат он, что-ли?

— Ложись пока на триста пять. Вправо несёт. Поти радар ещё берёт. То-то. На Горбатовский выпуклый оно, выходит, точнее. Море, оно тоже — горбатое.

Меня в Поти этом диплома лишили на год на первой же путине. Столько рыбы на палубу принял, что сейнер уже как подводная лодка шёл…

А Скользкий менять меня всё не шёл. Ни как подводная лодка, ни как иначе. Решил воспользоваться авральным расписанием и дождаться обеда, прохиндей.

— Так что Седовку я два раза оканчивал. Быстрее оказалось вместе с заочниками, второй раз, экзамены сдать и новый диплом сделать, чем год ждать. А ты говоришь: "Восстановить, дубликат выпишут… "

…Точно, уже в зубах ковыряется Скользкий! Отобедал. И на мостик всё равно не спешит. Ходит вокруг волги армяниновой, ногой по колёсам стучит. Раскреплять собрался? А там, глядишь, и Келина вахта. Плезиозавр кубанский!

Кукла выбежала к борту и стала в антидельфинью стойку. Грузины — за ней. Ну, Куклу хлебом не корми, дай дельфина облаять, а эти-то? Взрослые, лохматые мужики, а как дети. Пальцами тычут, смеются. Тараторят на "сакартвеле" своей что-то. Даже завидно. Я дельфинов тоже всегда жду, но не до индейских плясок у борта же.

Большое стадо, голов сто. С десяток уже пристроились прыгать наперегонки с пароходом. Бестии! Перед самым носом вертятся! А штевнем по заднице?

Скользкий вступил в рулевую без вступлений:

— Палыч, так как же так? Машин что — не было больше?

Ну наконец-то! Даже на дельфинов смотреть не стал, так спешил.

— Ко мне ж подходили люди, спрашивали…

— Коленька.... - вежливо начал Палыч.