Взаимность на счастье

Пару часов мы просидели на кухне, стараясь общаться на отвлеченные темы, и Оля в конце концов успокоилась. Но я все время думала о Мироне и его состоянии, не зная как, а главное у кого могу выяснить подробности случившегося. Я, конечно, могу спросить у Павла напрямую, но…

Все еще мучал вопрос почему Павел не сообщил мне об этом, хотя прошло уже больше месяца. А главное, как он узнал? Единственным объяснением для меня было предположение, что Мирон и Павел все еще в сговоре, или по крайней мере, общаются регулярно.

И то, что Павел скрыл от меня случившееся с Мироном, и в то же время скрывает от Мирона, что я вернулась, значит преследует только свои цели. Не уверена, что могу доверять Павлу после всех этих подозрений, а правду он мне не скажет.

Глава 16

Мирон

– Не сегодня, друг… – усмехнулся Гриша и осекся.

Последнее, что я запомнил, было освещаемое ярким светом лицо Гриши и его шокированный взгляд на что-то за моей спиной. Потом я услышал надсадный визг тормозов, и ощутил сильный удар, погрузивший меня во тьму и боль.

* * *

Тьма и боль длились долго, и бороться с ними не было сил, хотя я старался снова и снова. Пару раз приходя в себя, пытался шевелиться, но выходило только словить очередную волну боли, и я снова проваливался в темноту.

Когда наконец очнулся, первым делом по инерции сделал полный вдох, как после длительного сна, и тут же застонал, так как грудь сковало всполохами боли, которая волной отозвалась во всем теле.

Веки были настолько тяжелыми, что хотелось разлепить их пальцами насильно, но руки не поднимались, ощущаясь как две гири.

На мои бесполезные телодвижения и стоны последовала незамедлительная реакция из вне. Рядом закопошились, меня начали трогать и звать по имени.

– Мирон, сынок, – всхлипнула рядом мама, а я заставил себя разлепить веки, почти сдирая склеившиеся ресницы, и перевел взгляд на звук.

– Ну наконец-то, – раздалось ворчание брата, и меня взяли за руку и несильно сжали, – Привет брат. Ну и напугал же ты нас.

С трудом сфокусировав взгляд, поймал пока что нечеткую картинку из толпы моих родных и пары незнакомых людей. Заметив осунувшееся лицо отца и заплаканное мамы, заставил себя улыбнуться.

– Привет, – хрипло выдавил я, поражаясь слабости своего голоса, – Давно я здесь? И что с Гришкой?

– Живой я, – раздалось сбоку не менее сиплое хрипение, и я с трудом повернув голову, нашел расфокусированным взглядом местами забинтованное тело друга на соседней больничной койке.

– Ты долго был без сознания, – всхлипнула мама, сжимая мою руку, а я порадовался как никогда, что хоть и через дикую боль, но все-таки чувствую все конечности.

– Что случилось? – кривясь от боли, прохрипел я.

– Вас занесло на сложном участке, – глухо отозвался отец, – Но судя по камерам, ты выправил машину. А вот ехавший за вами грузовик не справился, снеся вас с дороги.

– То есть это не я? – с настороженностью уточнил я.

– Нет, – покачал головой отец, – Вина не твоя. Да и ничья, в принципе… Покувыркались вы знатно, спасло лишь, что оба были пристегнуты, но основной удар пришелся на твою сторону.

– Что говорят врачи? – сглотнув, поинтересовался я.

– Все обошлось, – выступил вперед седоватый мужчина в белом халате, – Мы провели вам операцию по устранению внутреннего кровотечения и осколков сломанных ребер.

– Когда вы нас выпишете? – напрямую спросил я.

– Не торопитесь, – качнул головой доктор, – В целом все неплохо, но перелом ноги и ключицы достаточно сложный. Лечение и восстановление займет месяц минимум.

– Слишком долго, – возразил я, пытаясь привстать, но словив новую волну боли, откинулся на подушку, судорожно дыша.

– Сынок, – с укором протянула мама, – Даже не думай…

– Мне надо вернуться в Россию, – упорно продолжая попытку приподняться, прохрипел я, и доктор, тяжело вздохнув, подошел, и нажав пару кнопок, перевел койку в полу—сидячее положение.

– Не геройствуйте. У вас сотрясение. – строго сказал доктор, – Переломы срастутся быстро, но потребуется восстановление.

– До свадьбы заживет, – прошипел я, привыкая к новому положению и оглядывая свою туго-перемотанную повязками грудь и забинтованную ногу.

– А скоро свадьба? – скептически вздернув бровь, уточнил доктор, не поняв чисто русскую фразу.

– Чем скорее, тем лучше, – усмехнувшись, отозвался я, словив сконфуженное выражение лица доктора, который видимо решил, что последствия сотрясения на лицо.

– Боюсь, вам придется перенести бракосочетание, – неуверенно изрек он, оглядывая улыбающиеся лица моих родных.

– Конечно доктор, – кивнула мама, – Мы можем немного побыть с сыном?

– Не долго, – строго отрезал доктор, направляясь на выход, – И не рекомендую много разговаривать.

– Ты как? – виновато глянув на Гришу, уточнил я.