Взаимность на счастье

Почти следом пришло сообщение с адресом больницы и я, чертыхнувшись, выскочил из номера. Больница находилась почти на окраине, а мне еще предстояло поймать такси.

Из-за удаленности и сплошных пробок ехать пришлось долго, почти час, и это был, пожалуй, самый длинный час в моей жизни.

Пока ехал, Роман скинул мне еще одно сообщение, в котором говорилось в каком крыле и отделении они находятся, поэтому, влетев в больницу, сдал вещи в гардероб, и сразу же, не дожидаясь лифта, рванул на третий этаж здания.

Издалека увидел сидящего на диване в коридоре Романа. Он встал навстречу и, пожав руку, неожиданно улыбнулся.

– Как Ваня? Где он? – выпалил я, и мужчина кивнул на соседнюю дверь палаты.

– Все обошлось, сейчас он спит, – отозвался мужчина немного уставшим голосом.

– Я хочу его увидеть, – шагнул я к двери.

– К нему пока не пускают, – придержал меня за руку Роман, – Просили подождать, как проснется.

– А где София? – с беспокойством уточнил я, не наблюдая ее рядом с сыном через прозрачную дверь палаты.

– Она у врача, – подозрительно улыбнулся Роман, – Тебе лучше пойти туда самому и прямо сейчас.

– Где? Куда идти? – нетерпеливо спросил я.

– Последний кабинет направо, – кивнул мужчина, – Иди, я тут побуду.

Шагая по длинному коридору, всерьез переволновался, подозревая, что София беседует так долго с врачом неспроста и с Ваней твориться что-то по-настоящему серьезное, просто Роман не стал говорить это сам. Но его подозрительно спокойное состояние и не сходящая с лица улыбка выбили меня из колеи.

Подойдя к нужной двери, осторожно постучал и тут-же приоткрыл дверь, предполагая, что жест вежливости мной соблюден. Но я абсолютно не был готов к тому, что увижу.

София лежала на кушетке с оголенным животиком, а врач водила ей округлым датчиком чуть ниже пупка. На экране монитора, в который не отрываясь смотрела София, четко просматривался силуэт малыша, а на весь кабинет раздавался журчащий ритмичный звук биения маленького сердечка.

Я так и остался незамеченным, поэтому осторожно подошел ближе, затаив дыхание.

– Вот посмотрите, – вполголоса проговорила врач, сидящая ко мне вполоборота, – Ручки, ножки, сердечко, все в порядке. По параметрам срок соответствует семи, максимум восьми неделям.

– А кто там? – восторженно прошептала улыбающаяся София, даже не пытаясь утирать текущие по щекам слезинки.

– Пока рановато, – усмехнувшись, отозвалась доктор, – Месяца через два проверим.

– Неважно кто. Главное, чтобы был здоровым, – вкрадчиво проговорил я, оторвавшись от монитора и переведя восторженный взгляд на ошалевшую Софию.

– А вы кто? – встрепенулась доктор.

– А я папа, – улыбаясь сказал я, не сводя взгляда с закусившей губу Софии.

– Мирон, – с облегчением всхлипнула она, улыбнувшись и протянув мне руку.

– Вы нас не оставите одних? – хрипло попросил я доктора, шагнув к кушетке, – Пожалуйста.

Глава 27

София

Как по команде, машинально раздевшись и устроившись на кушетке, я все еще не понимала, что именно собирается сделать доктор, а главное зачем.

И даже когда она попросила меня приспустить брюки и оголить живот, до меня не дошло, причем тут мой "авитаминоз".

Но когда на мой живот с фыркающим звуком попал холодный гель, я, вздрогнув, будто очнулась, и перевела вопросительный взгляд на доктора.

– Вы думаете… – неуверенно начала я и закусила губу, боясь озвучить то, что даже не брала в расчет.

– Я не думаю, – усмехнулась доктор, загадочно подмигнув, – Я знаю.

Поводив датчиком по моему животу, доктор поклацала по клавиатуре, потом вдавила немного глубже и нажала на какую-то кнопку.

По всему кабинету полился журчащий, ритмичный, прерывистый звук, а я ахнула, осознавая, что в кабинете нас трое, а третий – это и есть мой "авитаминозик", которого я исправно поддерживала витаминами, даже не осознавая этого.

Анна Владимировна развернула ко мне двусторонний монитор, и я зависла взглядом на черно белом экране, где четко просматривался силуэт малыша, нашего с Мироном малыша.

По щекам покатились слезинки, а я расплылась в улыбке, даже не пытаясь контролировать противоречивые эмоции, которые накрыли меня сплошной жаркой волной.

– Вот, посмотрите, – вполголоса проговорила доктор, перемещая курсор по экрану, – Ручки, ножки, сердечко, все в порядке. По параметрам срок соответствует семи, максимум восьми неделям.

– А кто там? – восторженно прошептала я, улыбаясь и игнорируя текущие по щекам слезы.

– Пока рановато, – усмехнулась женщина, – Месяца через два проверим.

– Неважно кто. Главное, чтобы был здоровым, – раздался вкрадчивый хриплый голос и, оторвавшись от монитора, я утонула в счастливых серых глазах.

– А вы кто? – встрепенулась Анна Владимировна, повернувшись к Мирону.

– А я папа, – улыбаясь, сказал он, не сводя с меня взгляда, а я закусила губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.

– Мирон, – с облегчением всхлипнула я и, улыбнувшись, протянула к нему руку.

– Вы нас не оставите одних? – хрипло попросил Мирон, решительно шагнув к кушетке, – Пожалуйста.